— Мне потребовалось немало времени, чтобы полностью довериться ему, — сказала я наконец, обуздав свой нрав. — И он более чем заслуживает моего доверия.

На протяжении нескольких секунд она не говорила. Когда всё же заговорила, её лицо изменилось, и я увидела возвращение к её привычным повадкам.

— Как скажешь, — пренебрежительно сказала она. — Уверена, ты права, — она подняла палец, подманивая Роберта. — Я поручу Баффи встретиться с тобой снаружи, — она отвернулась, показывая, что наш разговор окончен.

Я оглянулась по сторонам, ища взглядом Лукаса. Его голова оставалась склонённой, пока он говорил с небольшой группой вампиров, но он почувствовал мой взгляд, и его глаза смягчились. Я улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Нет, я прошла слишком долгий и тяжелый путь, чтобы добраться до данной точки. Я доверяла Лукасу не только свою жизнь, но и своё сердце, и это не изменится.

Возможно, признала я, я не изучала действия вампиров до такой же степени, как делала это с другими сверхами. Я не настолько упряма и не настолько глупа, чтобы не ставить себя под сомнение и не анализировать своё поведение, так что я приняла к сведению слова Леди Салливан и обдумаю их. Но ничто между мной и Лукасом не изменится. Я была его, а он был моим.

Глава 14

По другую сторону от отеля ДиВейн оставалась лишь горстка протестующих, когда мы с Таллулой тарахтели, выезжая из подземной парковки к парадному входу. Я запоминала каждое лицо. Любой, кому хватило упорства остаться настолько допоздна и в такой погоде, определённо чувствовал, что ему надо что-то доказать. Хотя теперь они были проблемой детектива Грейса, не помешало мысленно подметить тех, кто обладал такой сильной идеологией против сверхов.

Я сосредоточилась на одном протестующем в особенности, щурясь и стараясь прочесть буквы на его картонной табличке, когда вспышка камеры на мгновение осветила моё лицо и салон Таллулы. Я услышала крик и увидела, как Баффи метнулась от входной двери отеля в чью-то сторону. Чёрт. Только этого не хватало.

Я бросила быстрый тоскливый взгляд на свой арбалет, который я забрала у администратора отеля и положила на узкое сиденье рядом с собой, затем оставила его на месте, повозилась с дверцей Таллулы и выпрыгнула наружу. Баффи влезла в потасовку с той чёртовой журналисткой, Джульеттой Чэмберс-Мэй. Мой живот сжался от дурного предчувствия.

— Дай мне эту бл*дскую камеру! — провизжала Баффи, и её пальцы превратились в когти, пока она пыталась схватить устройство.

— У тебя нет на неё прав, уродливое животное, — прошипела Чэмберс-Мэй, замахиваясь на голову Баффи.

Я протолкнулась между ними и заставила расступиться.

— Прекратите! Разойдитесь друг от друга!

Джульетта Чэмберс-Мэй подняла палец с маникюром и показала на Баффи.

— Эта волчица напала на меня. Я требую, чтобы вы предприняли меры, — она сердито посмотрела на меня. — Вы полиция. Сделайте что-нибудь!

— Тебя тут быть не должно, — выплюнула в её сторону Баффи. — Ты торчишь тут, шпионишь за людьми и фотографируешь их без их ведома.

— Это не запрещено законом, — фыркнула журналистка. — А вот нападать на кого-то запрещено.

— Я на тебя не нападала, — рявкнула Баффи. — Я пыталась забрать твою камеру.

Глаза Джульетты раскрылись шире.

— Так теперь ты признаёшься в грабеже? В присутствии офицера полиции?

Я осознавала, что несколько потрёпанных протестующих внимательно наблюдают за нами с другой стороны дороги, а также осознавала взрывные характеры женщин передо мной. Я провела ладонью по лицу и вздохнула.

— Окей, — сказала я. — Давайте все сделаем глубокий вдох. Мисс Чэмберс-Мэй… — начала я.

— Зовите меня Джульетта, — перебила она так, будто мы должны быть друзьями.

Ладно.

— Джульетта, — сказала я. — В данный момент пресса не допускается в эту зону, и я уверена, что вы это знаете. В отеле есть номера для вашего использования, но мы ясно дали понять, что журналисты должны пользоваться восточным входом и держаться подальше от лобби. Это обязательное условие для всей прессы, которая посещает саммит.

— Потому что вы не хотите, чтобы мы видели протестующих вон там?

— Вы можете видеть протестующих и говорить с ними, сколько вам угодно, — ответила я. — Но наши делегаты заслуживают права на некоторое уединение. Ассоциация Прессы на это согласилась.

Баффи самодовольно скрестила руки на груди. Затем, о ужас ужасный, она высунула язык. Наверное, мне надо было порадоваться, что она не начала напевать «на-на-на-на-на».

Я повернулась к ней.

— Баффи, контролировать прессу — это не твоя работа. Ты не можешь забирать у журналиста камеру. Ты не можешь нападать на журналиста. Ты не можешь нападать ни на кого.

Её усмешка исчезла.

— Я на неё не нападала.

— Ты знаешь, что ты сделала, — я втянула вдох. — Если подобные проступки повторятся, тебя выгонят с саммита и объявят официальное предупреждение.

— Она фотографировала вас. Я пыталась помочь вам.

Я не была уверена, что это правда. Баффи наверняка искала повод затеять потасовку, хотя интересно, что Джульетта Чэмберс-Мэй была заинтересована в фотографировании меня, а не других сверхов, посещающих саммит. Моя фотография не так хорошо продавалась бы в другие газеты, как фото Лукаса, например. Внезапно я забеспокоилась. Она уже знала, что Лэнса Эмерсона убили?

Джульетта презрительно фыркнула, затем задрала нос.

— Слишком рано покидаете свой саммит, детектив? Бежите как крыса с тонущего корабля?

Я постаралась не вестись на её подначивание и аккуратно выбирала слова.

— Мне нужно заняться другими вопросами, — я помедлила и взглянула на неё. На её руке опухала красная царапина, оставленная Баффи. Я сглотнула и пошла на большой риск. — Скажу вам так, как только саммит закончится, я дам вам полное интервью без ограничений.

Хитрые глаза Джульетты сверкнули.

— Хотите сказать, в обмен за то, что я не буду поднимать шумиху из-за нападения, которому подверглась?

Я не ответила.

Она провела языком по губам, и я мельком увидела ослепительно белые зубы, которые намекали или на виниры, или на прекрасного стоматолога. Джульетта Чэмберс-Мэй определённо наслаждалась полным спектром косметических процедур.

— Хорошо, — сказала она. — Я ожидаю встречи с вами первым делом во вторник утром.

— Уже не терпится, — соврала я сквозь свои менее идеальные зубы.

Она склонила голову и отошла.

— Доброй ночи, детектив, — затем она помедлила, взглянув на Таллулу. — Так идите же. Какие другие вопросы требуют вашего внимания? Куда вы направляетесь в такой час?

— Всего доброго, Джульетта, — твёрдо сказала я, подошла к своей пурпурной Мини и забралась на водительское место.

Баффи дёрнула ручку с пассажирской стороны и села рядом со мной.

— Эта женщина — ходячее помутнение рассудка, — пробормотала она.

С этим я