Госпожи Родос.

«История Сидона» началась с неожиданного устного опроса, на котором посыпались все огневики, большинство водников и половина землевиков: одни отвечали неправильно, вторые — неточно, третьи предпочитали молчать.

— Спрашиваю ещё раз, — еле сдерживая грубый тон, прошипела профессор. — Какие преимущества географического расположения Сидо́на вы можете назвать?

Никто в аудитории не осмелился ответить, но я, замотивированная ректором на учёбу, решительно подняла руку.

— Никого, — подвела итог Родос.

Я подумала, что она могла меня попросту не заметить, потому покашляла, привлекая внимание всех адептов, но не преподавателя.

— Вы вынуждаете меня провести внеплановую письменную проверочную работу по всем темам, — обратилась профессор к учащимся.

Мою голову посетила гениальная мысль: спасти всех от контрольной — была не была!

— Местоположение Сидона считается наиболее выгодным по отношению к Диару и Ношеику, — выпалила я то, что знала ещё со средней школы. — Благодаря своей географии наша страна владеет наибольшим количеством минерального сырья, крупнейшими запасами пресной воды, а также имеет самое большое разнообразие полезных ископаемых, лесных и водных ресурсов.

— С какой стати вы открыли рот… — возмутилась Госпожа Родос, вспоминая моё имя.

— Мира, меня зовут Мира, — представилась я и сдержанно продолжила. — В Сидоне наиболее благоприятные условия для выращивания…

— Молчать! — прогремела профессор. — Немедленно покиньте кабинет! За самовольный ответ я напишу докладную проректору!

— Лучше сразу на имя Господина Арона, — вдруг осмелилась сдерзить я и немного приукрасила. — Он лично заинтересован в моём обучении.

Госпожа Родос, глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, не смогла ничего ответить. Я торжествующе улыбнулась, но профессор быстро взяла себя в руки. Она не только внимательно выслушала мой ответ, но и задала три десятка дополнительных вопросов, а в качестве домашки сказала в течение двух недель написать доклад на тему «Месторождения верруи́та в Сидоне» — ну и пусть! Библиотека открыта круглосуточно — времени хватит — я не расстроилась.

К сожалению, на «Этике» я сегодня тоже отличилась. Господин Дил, как обычно, с упоением вещал о скучных способах определения преступника или самородка Канцелярией Аномальных выбросов.

Сначала я, как все адепты, бездумно записывала лекцию в тетрадь, но вдруг перед глазами резко встала субботняя ночь. Вновь увидев окровавленное мёртвое тело Жака, я почувствовала ту же панику, как это произошло по дороге с бала. Я уже не понимала: убила мужчину наяву или во сне. Лоб покрылся испариной. Однако меня так же быстро отпустило волнение, как и одолело две минуты назад.

Вернув самообладание, я подняла руку в надежде задать вопрос. Профессор равнодушно взглянул на меня и продолжил лекцию — да что за день такой?! Я, не выдержав ожидания, встала и громко спросила:

— Господин Дил, проясните, пожалуйста, следующий момент: в случае с преступниками стихийная магия отпечатывается только на месте её совершения или тело жертвы, на которую она была направлена, также становится её носителем?

— К-как вас зовут? — заикаясь, уточнил преподаватель.

— Мира, профессор.

— На ваш вопрос ответ есть в учебнике… — Господин Дил запнулся. — …«Этика стихийного мага». Открывайте книгу хоть иногда!

Я кивнула и перечитала третий раз главу, посвящённую этой теме. Однако информации насчёт моего вопроса я найти не сумела, потому снова бесцеремонно перебила говорящего профессора, ибо другого действенного способа привлечь внимание преподавателей я пока не нашла.

— Это возмутительно! — оскорбился профессор, когда я пересекла аудиторию и ткнула пальцем в учебник, где не было написано ни слова об отпечатке ауры убийцы на теле жертвы.

У меня складывалось впечатление, что Господин Дил сам не знает ответа на этот вопрос, но озвучить свои мысли я не успела. Профессор влепил мне за урок неуд, выписал жалобу за нарушение дисциплины и, выставив из аудитории, направил меня в кабинет Господина Арона — поучилась, блин!

Кабинет ректора встретил меня гробовой тишиной и отсутствием его хозяина. Возможно, надо было дождаться ответа на стук, прежде чем заходить, — и куда мне теперь? Чувствуя неловкость за нахождение на чужом рабочем месте в одиночестве, я поспешила ретироваться.

Едва я прикрыла за собой дверь, как ректор вышел из-за угла коридора.

— Мира? — удивлённо он взглянул на меня. — Доброе утро, проходите, пожалуйста, там открыто.

Я вернулась в кабинет.

— Вы по какому вопросу? — мне показалось, слишком мягко спросил маг.

— Вот… — я положила на его стол сложенную пополам жалобу от Господина Дила.

Арон серьёзным взглядом начал изучение содержимого записки, после нахмурил брови, поджал губы, ещё раз перечитал и… расхохотался! Я опешила от странной реакции ректора, заливающегося смехом. В этот момент мужчина показался моложе своих лет: белозубая ровная улыбка скостила ему годков десять, а слезящиеся глаза не выражали и капли жёсткости, которую я видела в них прежде. Отдышавшись, Господин Арон смахнул рукой слёзы смеха, достал чистый лист и стал писать.

Выжидая, я старалась не измениться в лице.

— Возьмите, передадите профессору Тиру, — протянул он мне листок.

Я забрала из его рук записку, оказавшейся официальной объяснительной от ректора, почему я опоздала на «Историю Академии СиЛ».

Не получив наказания, я бодро пошагала на урок, размышляя, с чего вдруг Господин Арон придаёт столько значения этому преподавателю, ведь, когда я прогуляла занятие профессора Лика, никаких бумажных извещений ректор не передал.

Тихонько проскользнув в аудиторию, я аккуратно положила на стол Господина Тира объяснительную и направилась к своему месту, как вдруг увидела отвечающую за последней партой огневиков студентку, ту самую, которую Дариан называл Стефи. Кажется, мои глаза чуть не выпрыгнули, когда в девушке я узнала рыжую красотку, скандалившую на балу. Она же лишь на секунду задержала на мне надменный взгляд и продолжила рассказ.

Заняв место у окна, я невольно обернулась и стала заинтересованно рассматривать Стефанию, с каждым мгновением понимая, что будь я на месте Дариана и имей выбор между мной и смуглой красавицей, однозначно предпочла бы её. В девушке сочеталось всё: огненно-рыжие волосы с тёмно-карими оценивающе смотрящими с прищуром глазами, пухлые губы с узким острым подбородком, тонкая длинная шея с крохотными, всеслышащими ушами. Худые плечи и маленькие бёдра делали фигуру Стефи миниатюрной и хрупкой, однако чёткий рельеф мышц её живота намекал на обратное.

— И что же сказано в пункте 3.8 свода правил Академии Солнца и Луны, мисс Стефания? — скептично уточнил Господин Тир.

— Во внеурочное время обучающиеся Академии Солнца и Луны обязаны обращаться друг к другу в соответствии с их социальным статусом, — уверенно произнесла адептка.

— Плохо, очень плохо, — заключил профессор и обратился ко мне. — А вы что скажете, мисс Мира?

Я, как и другие сидящие в аудитории, обалдела от оборота «мисс» по отношению к моей скромной персоне, но быстро