- Он меня пугает, - пожаловался герцог, сбегая вниз, ко мне. – Он будто читает мысли.

- Раньше за ним таких волшебных способностей не замечалось, - сказала я, поправляя на де Морвиле воротничок рубашки. – Но ещё пара-тройка камзолов вашей светлости не помешает. Даже у моего дядюшки было пять перемен одежды. А уж милорду герцогу…

Я замолчала и отступила, спрятав руки за спину, потому что снова появился Эбенезер. Он прошёл мимо нас, мазнув по де Морвилю взглядом, и позвал меня:

- Могу попросить вас, леди, помочь мне?

- Да, конечно, - незаметно для слуги я улыбнулась герцогу и чуть пожала плечами, а потом отправилась помогать.

Моя помощь заключалась в том, что пришлось держать камзол, пока Эбенезер собирал тряпочки, куски мела и пылебойку. Разумеется, он вполне мог справиться с этим сам, но я прекрасно понимала, что он не хочет оставлять меня с герцогом наедине, и от этого было смешно и неловко, тем более что я чувствовала вину. До чего же дошла благородная девица Сесилия Лайон, если слуга бдит, охраняя её честь…

До самого обеда Эбенезер не отходил от меня и герцога ни на шаг, и вид у милорда де Морвиля становился всё более удручённым.

Обед, впрочем, герцога несколько примирил с присутствием Эбенезера. Я настояла, чтобы за стол мы сели все трое, категорически не разрешила Эбенезеру прислуживать за трапезой, и сама разложила по тарелкам салат и нарезала толстыми ломтями фаршированную говядину. После долгих препирательств и уговоров Эбенезер соизволил сесть за стол и заметно подобрел и расслабился, прикончив вторую порцию говядины.

Когда я подала сладкое, герцог достал из поясного кошелька кусочек твёрдого картона, к которому на витом шнурке крепилась серебристая печать с оттиском короны и грифона.

- Это пропуск во дворец, - сказал де Морвиль, протягивая его мне.

Я взяла картонку и обнаружила на ней имя Фанни Браунс и сегодняшнюю дату.

- Её величество ждёт вас завтра к семи часам, - герцог потёр подбородок, глядя в тарелку, и добавил: - Но мне это совсем не нравится.

- А мне нравится, - заверила я его. – Утром все важные господа сладко спят, и я ничем не рискую.

Эбенезер настороженно переводил взгляд с меня на герцога и обратно, но в разговор не вмешивался.

- И всё же риск слишком велик, - заметил герцог де Морвиль.

- Только так я смогу доказать их величествам, что семья Сен-Меран не замышляла против них ничего плохого, - возразила я. – И Сесилия Лайон тоже не замышляла.

Герцог помолчал, а потом достал из кармана чёрный бархатный футляр и передвинул его ко мне по столу:

- Тогда наденьте вот это, И прячьте волосы под чепец.

Эбенезер вытянул шею, пытаясь разглядеть, что было в футляре, но там лежали всего лишь очки. Простые очки в толстой роговой оправе. Я поднесла их к глазам и обнаружила, что стёкла в очках были обыкновенные, прозрачные, не для исправления близорукости или дальнозоркости.

Надев очки, я посмотрелась в новенький блестящий медный чайник. Теперь я была похожа на важную тётушку какого-нибудь аптекаря, а никак не на юную девицу, щеголявшую на королевском балу в жемчугах и белоснежном платье.

- Отличная маскировка, - признала я, убирая очки в футляр. – Теперь и бояться нечего, мне точно никто не узнает.

- Я буду сопровождать вас, - заявил Эбенезер.

- Не надо, я сама в силах добраться до дворца…

- Чтобы юная леди одна ходила по улицам?! – старик схватился за сердце. – Как хотите, а я иду с вами!

- Нет необходимости, - сказал герцог отрывисто. – Я сам провожу леди Сесилию во дворец. И буду сопровождать обратно.

- Но… - встрепенулся Эбенезер.

- А вам никак нельзя идти с ней, - произнёс герцог. – Появление слуги Сен-Мерана рядом с королевой покажется подозрительным. К тому же, на вас не дали пропуска. Да и защитить леди Сесилию в случае опасности я смогу лучше, чем вы. При всей вашей преданности, господин Эбенезер.

Эбенезер недовольно крякнул, но возразить на это было нечего.

- Вот и решили, - сказала я с преувеличенным воодушевлением. – А теперь – сладкое. Попробуйте. Даже сильным и суровым мужчинам не помешает немного сладости в этой жизни.

Мужчины отведали десерт в полнейшем молчании, и я уже собиралась поинтересоваться – не сено ли они едят, но тут герцог кивнул:

- Очень вкусно. Благодарю, Сесилия. Признаться, с тех пор, как вы появились, я понял, что никогда не ел вкусно.

- Милорду не полагается называть леди по имени, - тут же встрял Эбенезер. – Говорите «леди». Будьте так любезны.

- Говорите «Фанни», - сказала я, со стуком откладывая ложку. – Оба. Если все уже наелись, то разрешите мне убрать со стола. Надо вымыть посуду, заняться ужином и подумать, что предложить королеве завтра.

- Будьте осторожны, - сказал герцог де Морвиль таким тоном, будто я собиралась целоваться с гадюкой.

- Обязательно, - заверила я его.

- И постарайтесь ни с кем не говорить, не смотреть в глаза, - продолжал он и добавил, явно стараясь для Эбенезера: - леди Сесилия.

- Постараюсь, - сказала я, а Эбенезер недовольно хмыкнул.

- Ладно, не стану вам мешать, - де Морвиль поднялся из-за стола. – У меня ещё дела до вечера, вернусь после семи.

- Мы будем ждать, - сказала я, и он посмотрел на меня так, словно я пообещала ночь, полную любви.

- Я провожу вашу светлость, - Эбенезер запоздало вскочил.

- Не надо, я запру дверь снаружи, - сказал герцог и вышел из гостиной.

- Вы слишком неласковы с милордом, - упрекнула я слугу, когда мы остались вдвоём. – Он ничем не заслужил ваших подозрений или неприязни.

- Заслужил, - насупился Эбенезер, помогая мне составлять посуду на поднос.

- Это чем же? – изумилась я, постаравшись сделать это как можно более искренне.

Так-то у Эбенезера могли возникнуть претензии, знай он всю правду. Хотя… кому какое дело, что происходит между двумя взрослыми людьми свободной воли.

- Со стороны его светлости было жестоко скрывать от меня, что с вами всё в порядке, - сказал Эбенезер строго и скорбно. – Я усматриваю в этом поступке корыстные мотивы.

«Это какие