— Ее зовут Вея. И да, я ее отец, — невозмутимо ответила родственная личность девушки.

— Чего вы хотите? — Циклон устало уселся рядом с Вулканом во второе кресло и спрятал лицо в руках. Надежда угасла, а ему нет жизни без пары.

— Ты придешь сюда, — постановил вызывающий.

— А если нет? — безразлично отреагировал Циклон. — Зачем мне идти на смерть?

— Я думаю, твоя татуировка на шее не дает тебе покоя, бывший стихийник. Кроме того, тебе пора кое-кого сменить, — глаза напротив ярко засияли рубиновым цветом. — Ты же не думаешь, что они просто общаются между собой?

Связь оборвалась внезапно, но этого хватило, чтобы Циклон подскочил с места и ринулся с остервенением в каюту. Мужчина не собирался уступать девушку никому: ни твари и уж тем более Шторму, который посмел коснуться ее обнаженной кожи.

Тем временем два пленника крались в гробовой тишине, тихо переругиваясь между собой.

— Не манди над ухом, — взвыла Венера, — сколько можно, Шторм? Я тебе итак с утра подзарядила два раза! Ты хочешь копыта отбросить раньше времени?

— И ничего не копыта, — запыхтел Шторм как обиженный ребенок. — Нормальные у меня ноги. Хочешь, покажу?

Венера страдальчески запустила руку в грязные волосы, понимая, что он выклянчивает у нее не сколько подпитку, а возможность еще раз засунуть язык к ней в рот. Последний раз она не смогла ни оторваться и ни оттолкнуть, словно прилипла к его телу намертво.

— Лучше перестраховаться, — канючил он. — Вдруг мне станет хуже.

— Если ты сейчас не замолчишь, я развернусь и пойду назад, — лопнуло терпение у девушки. — Лучше посмотри, мы в ту сторону идем или нет?

— В ту, ту, — почесал подбородок парень, — только неспокойно мне, как-то гложет одно место.

— Поверь, несмотря ни на что, это место меня тоже беспокоит. С удовольствием, посидела бы сейчас на нем и облегчилась, читая газетку, — с каким-то воодушевлением произнесла Венера. Отсутствие цивилизации не просто напрягало, а делало их дикарями, да и система обновления организма частицами действовала безотказно, позволяя существовать без пищи.

— Тьфу ты, — сплюнул он, — я говорю, что на душе не спокойно. — Как будто тварь знает обо всем и следит за нами.

— Ты же выяснил, что камеры не работают. Так чего переживаешь? — девушка двигалась в том направлении, на которое он ей указал. Они старались не издавать лишнего шума, и насколько это было возможным, неслышно ступали. Их целью был транспортный отсек, зона общего выхода, а также хранения спасательных капсул. Еще немного, всего несколько поворотов, учитывая, что все внутренние коридорные двери были разблокированы, и они окажутся там.

Тупик.

Шторм подорвался вперед, оценивая неожиданное препятствие: надавил ладонями, развернулся, налег плечом. Но вывод оказался неутешительным: проход могли задраить только по одной причине. Разгерметизация. А это означает, что капсулы выкинуло в космос еще раньше вместе с находившимися в техзоне вещами.

Венера развернулась к нему спиной и замерла. У каждого свое грядущее. Если ей суждено распрощаться с выбором, то она сделает это достойно. Пора взглянуть своему страху в глаза. Пусть она всего лишь по характеру землянка — самого слабого вида во Вселенной, пусть у нее дрожит внутри все от воспоминания, происшедшего в далеком детстве, пусть сейчас она одна осталась в борьбе со злом (рядом стоящий Шторм не считался, он слишком ослаб после болезни). Зато у нее всегда были, есть и будут решительность и хитрость, которые не отнять. Она попытается что-нибудь предпринять, а не будет где-то сидеть, и рыдать.

Венера.

— Дай я тебя поцелую, — я накинулась на опешившего Шторма, не ожидающегося от меня добровольного лобызания.

— Может, вернемся в каюту? — мяукнул счастливый парень, понимая под моим жестом больше, чем раздачу энергии. Он примкнул ко мне всем своим существом, зажимая от радости и потираясь об меня восставшим оптимизмом.

— Шторм, прости, но я не готова сейчас строить новые отношения, — серьезно проговорила, как только высвободилась и отступила от него. — Ты не осознаешь, но я чувствую себя настоящей простипомой, спящей с одним и гуляющей с другим. Даже если бы ты родился братом-близнецом Циклона, я не смогла бы, — недосказано ответив, отвернулась от него.

Я шла, громко рассуждая и не скрываясь больше ни от кого. Дальнейшее воспоминание подкинуло картинку, и я уверенно перебирала ногами. Я знала, что и отец, и его друган располагаются на мостике. Вот только Шторм немного беспокоил меня, поскольку пребывал в неведомом блаженстве и походу вообще не воспринимал то, что я ему втирала. Его мечтательная улыбка расползлась на пол лица, пока мы на подходе к искомому не услышали последние слова отца, обращенные к Циклону. Ожидается страстная встреча с… мысль запнулась, не до конца воспринимая его моим супругом. Зато ее опередила другая. Интересно, как быстро мой мужчина закатает в пол своего соперника?

К великому удивлению рядом с шаамом больше никого не было. Кроме того, нигде не стоял запах, не валялись кости, не декорировала поломанная мебель, — вообще ничего не напоминало о том чудовище, которое я когда-то видела в невообразимом хаосе. Я остановилась перед отцом, изучая его безумные глаза. Кое-что на панели мигало, показывая, что корабль находится в рабочем состоянии.

— А где октопус? — я тут же прикусила себе язык, чтобы не ляпнуть чего лишнего. И чего мне не терпится с ним встретиться? Как будто купила билет на выставку уродцев кунцкамеры и теперь в ожидании нетерпеливо переминаю ногами.

— Насколько ты готова услышать правду, Вея? — мне или послышалось, или он реально произнес мое имя с какой-то нежностью. От недельного заточения чего только не почудится.

— О чем ты говоришь? — вступился за меня Шторм. Я была признательна ему за такую поддержку. Хотя из-за его же глупости загремела сюда. Но в последнее время стала подумывать о том, что в любом случае рано или поздно столкнулась бы с призраками прошлого.

— Глупец, — брезгливо выдавил отец, — у тебя был шанс, а ты его просрал. Лучше бы ты спрятал девчонку где-нибудь на закрытой планете в последнем мире Галактики, чем притащил сюда. Но ты не достоин ее, — отец склонил голову набок и продолжил. — Однако я благодарен, что ты до конца разбудил силу у моей дочери, увеличив ее резерв. Сомневаюсь, что она сможет ею правильно пользоваться. На это требуется годы тренировок, но от тебя мне ничего больше не нужно. Все прошло так, как я задумал, а ты сам себя переиграл, — холодно заключил он.

Шторм был раздавлен. Достаточно несколько слов и он опять замкнулся в себе. Но я вцепилась в его ладонь, незаметно подбадривая и поглаживая ее большим пальцем. Парень расслабил напряженные плечи и заявил:

— Кто бы говорил. Я признаю ошибки, а вот ты способен осмыслить свои? Какое право ты имеешь давать оценку моему поступку, если сам зависим от чужих решений? Хотя может дело совсем в другом. Кто ты такой на самом деле: ее настоящий отец или хищник, застывший в ожидании и переставший быть чей-то марионеткой?