Шрифт:
Закладка:
Вот здесь начались настоящие проблемы. Все четыре расчёта пулемётчиков вскоре пали, а потом поднялись вновь и обратили своё оружие уже против живых. Пулемётными очередями они весьма метко начали косить своих бывших боевых собратьев. Каждый новый мертвец, едва упав, поднимался на ноги. На позициях немцев сначала завязалась рукопашная, быстро перетёкшая в панику, и бегство пока ещё живых. В итоге, очень быстро боеспособными остались лишь орки и железная колесница. Но и танк испытывала проблемы: облепленный трупами, танк потеряла ориентацию и двигался вслепую. Понимая, что останавливаться на долго нельзя, для их машины это может стать смертельной угрозой, экипаж танка крутился на месте, ёрзал туда-сюда. В итоге танк оказался в опасной близости от весьма крутого берега. Увидев, что вот-вот тяжелая машина свалится в реку, Грунг, раскидывая многочисленные тела своей булавой, добрался до танка и привычно вскарабкался на него, опыт-то есть. Докричаться до экипажа не составило труда. Грунг раскидал в стороны месиво из тел и, давая команды экипажу, вывел его на безопасную площадку. Командир, приоткрыв люк маленькой надстройки, в которой было его боевое место, объяснил мне, где у их машины смотровые щели. Они оказались на надстройке командира и ещё одна - внизу спереди у извозчика, который управлял движением машины. Командир отдал орку верхнюю часть своей одежды, чтобы тот протёр стёкла в щелях от крови и потрохов. Стараясь не закрывать скудное поле зрения машины, орки и танкисты, прикрывая друг друга, начали отступать на территорию с постройками. Орки, встав рядом с танком, отбивали волны трупов размашистыми ударами своего оружия, а Грунг, оседлав танк, сбрасывал с брони тех, кому удавалось на него вскочить. Боевая машина, развернув своё орудие назад, периодически делала выстрелы вглубь толп мертвецов.
Наконец они добрались до одной из кирпичных построек, в которой забаррикадировались оставшиеся в живых. Танк, уже истративший все свои выстрелы, вплотную подъехал к крыльцу с железной дверью и жестко тюкнулся передней частью в стену. Встав полукольцом вокруг входа, орки начали косить мёртвых людей, давая возможность живым укрыться в здании. По углам постройки на крыше развешаны фонари, ярко освещающие прилегающую территорию, и лишь сейчас Грунг смог разглядеть лица мертвецов. Искаженные гримасы, застывшие в предсмертном ужасе, боль, страх и отчаяние. Физиономии словно окаменели, и даже глаза оставались неподвижны, но у всех широко раскрыты. Вот он сносит голову молодой женщине, на лице которой застыли эмоции непоправимого горя, справа к нему тянет руки худощавый мужчина средних лет с перекошенной муками физиономией, и булава, описывая дугу, не останавливаясь после предыдущего удара, вписывается и в его голову. Снова женщина, уже старше и в теле, пытается дотянуться до орка с застывшим в немом крике лицом. Много женщин, неприлично много детей, и на каждом лице читается своя история трагической смерти. Орки не чувствовали за собой вины, когда обезглавливали их тела: они не причинял им горя и не убивал их. Но судьба распорядилась так, что я сейчас орки сражаются плечом к плечу с теми, кто лишил их жизней. Это не война Грунга, это не война орков, Грунг лишь хочет вернуться домой со своими бойцами или хотя бы разобраться, насколько это реально, но для начала надо выжить. Поэтому, не испытывая мук совести, со всей дури Грунг пинает девочку-подростка: она слишком низкая для удара булавой, и её уже давно мёртвое тело отлетает на несколько шагов, сшибая пару бредущих трупов стариков.
Когда все пятеро танкистов скрылись за дверью, настала очередь орков, и они по одному начали покидать позиции. Первыми у орков всегда отступают более молодые бойцы, пока их прикрывают старшие товарищи. Так что сначала ушел Грог, за ним Муг. Следующим по возрасту положено было уйти Грунгу, но для командира отряда позорно отступать, прежде чем позиции покинули его воины. Так что за массивной железной дверью Грунг скрываюсь после Лрнура, увесистым пинком вышибая из дверного проёма обратно на улицу не в меру шустрого мертвеца.
Несколько ударов сердца на передышку и оценку обстановки. Из людей в живых остались немногие, прибывшая с орками пятёрка танкистов, шестеро магов, благополучно отсидевшиеся в безопасном месте, их командир Артур с трудно произносимым званием и ещё двое солдат. У одной из стен в два ряда друг на друга составлены ящики, как позже оказалось, с ручными гранатами. Но после того, как в относительно большом холле здания появились орки, тут стало тесновато. Пузатенький офицер окинул всех оценочным взглядом, а потом его словно осенило.
- Черт подери! Окна!
- Они достаточно высоко от земли! - попытался возразить маг Оливер, однако звук бьющегося стекла в одном из дальних помещений сделал его точку зрения несостоятельной.
Артур отдал приказ всем подниматься на крышу и сам первый бросается вверх по лестничному маршу. Персонального приглашения ждать никто не стал, особенно маги. Взяв лишь один ящик с гранатами, солдаты также поспешили наверх. Оркам ничего не осталось как тащиться позади всех, и Грунг замыкал это шествие. Лестницы, как и всё в этом мире, для орков очень узкие и низкие. Но, к их счастью, она закончилась уже на втором этаже, и, чтобы попасть на крышу, у здания в потолке был проделан квадратный небольшой лаз. Люди, вскарабкавшись по вертикальной приставленной к лазу деревянной лестнице, без проблем оказались на крыше. Орки помогли закинуть ящики с гранатами и сами с трудом начали пролазить в узкое квадратное отверстие. Грунг самый большой среди своих бойцов, и его плечи едва помещаются в люк. Поёрзав немного, он понял, что практически застрял. Муг с Лрнуром принялись тянуть командира за руки, но массивная грудь никак, не желала протискиваться. Грунг уже чувствовал, как за ноги его хватают мертвецы и начал орать всеми известными ему ругательствами.
- Они тебя что, уже расчленяют? - тревожно спросил Муг.
- Они снимают с меня сапоги! – заорал командир, что есть мочи. - Мотать-колотить! Где я тут обувь по размеру найду?
8
