Одна часть мозга или сознания «старого» меня просто требовала стараться искать бесконфликтный выход, не сопряженный с риском. Мысли в целом бредовые: от просьбы помощи у наставника и заканчивая обращением к охраннику Данди. Или, ещё вариант, лучшая тактика при нападении превосходящих сил — бегство, выйти и помчаться ветром под крылышко Вилли. А там преследователям болт в брюхо!

Но…

Но второй «некто» родившийся или возродившийся при переходе через Грань, рассуждал вполне логично. Теплящуюся надежду, в свете новых данных, что мне помогут сотрудники СБ ЦК, под чьим наблюдением я оказался, отмел сходу. Даже не принял во внимание. Кроме самой фантастичности защиты от мелких гопников такой серьезной структурой, существовал риск, что они банально не успеют прийти на помощь в случае стремительного развития событий. Поэтому предстояло надеяться только на себя. Это пугало и бодрило одновременно. Заставляло шевелиться, думать и планировать.

И, неожиданно, пришло пугающее понимание: а мне ведь такое положение вещей нравится! Зависеть только от себя, своих действий.

Итак. Возвращаться на постоялый двор придется. Маршрут из этой части района только один. И если я ограничен жесткими временными рамками, то бандиты — только собственным желанием к деструктивной деятельности. И вот его у них имелось с избытком, в отличие от срочной работы. Поэтому разбойники могли дождаться встречи. Что для них час или два? Ещё одна бутылка водки сверху? И как обычно, по законам подлости, нападение произойдет в самый неподходящий момент. Попробовать сбежать… Не вариант.

Шакалы меня запомнят, и опять всё повторится.

Кроме этого, для авторитета такой ход сомнительный. Роняющий его. Вчера перед «чистыми» и «серыми» рейдерами хвост распушил, а сегодня, едва жаренным запахло — от сявок побежал.

Присутствовал и психологический аспект — страх, который не будет побежден, имеет свойство возвращаться. Если пойдешь у него на поводу, то одержать викторию над этим чувством будет сложнее. Пусть собственная трусость и останется за кадром для широких масс, но вот для самого себя — нет. Он начнет набирать силу, а затем есть, грызть, атаковать изнутри, занимая всё больше и больше пространства, отнимая душевные силы. В результате, будешь бояться, бояться и ещё раз бояться.

Всех, всего, и вся.

И это станет причиной гибели. И метрономом застучат постоянно в голове слова: как бы чего не вышло… К чему эта идиома привела меня в прошлой жизни? К её разрушению. И да, сейчас, с высоты прожитых двух дней, дикой, абсолютно безжалостной встряски — этот тезис казался неоспоримым, очевидным, а итог — закономерным.

Бегство или «тактическое отступление» — отличный маневр, однако не всегда. Тем более не в этот раз. Сам решил во время «щелчка»: «теперь всё будет иначе».

И будет.

Настало время подтверждать серьезность намерений.

Сейчас, я предупрежден, вооружен, а ещё знаю, где и от кого ждать нападения. Вряд ли бандиты имели лучшую защиту, чем у меня, которую они не просчитали, как и атаку. Поэтому… Почему самому не взять три кристалла с уродов? И другие трофеи? Кардиган, например, на мне гораздо лучше будет смотреться, чем мои сапоги на бородаче.

Очередной панический крик от внутреннего Нюни — «пожаловаться властям» был переехан, задавлен и вдавлен, как многотонным катком, простыми логическими конструкциями. Слышал уже не один и не два раза — карались только действия, а не различного рода обсуждения, к каким относились построения планов.

Разбойники — калачи тертые, заявят, мол, зашел наряженный франт, без году неделя на Нинее, а уже разжившийся дорогими вещами. Вот и прикидывали, как его может криминальный элемент ограбить. Даже предупредить хотели. А он собака отблагодарил по-сучьи — настучал!

Так, так, так…

До арки от «Крови» добираться было минут пять, если идти не спеша, прогулочным шагом, осматривая немногочисленные достопримечательности.

Этот элемент архитектуры длиной около двадцати метров образовывал, может быть, естественный проход, а, может, и специально пробитый в скальной гряде. Породу, понятное дело, я определить не смог. Справа, сразу после арочного выхода располагался высокий, не менее, чем трехметровый забор из дикого камня, местами явно требующий ремонта. И вообще, выглядел неухоженным, особенно на фоне его собрата напротив.

Через метров пятнадцать находились широкие деревянные двери на металлическом каркасе, обитые начинающими ржаветь железными полосами, сверху присутствовали причудливые кованые завитушки, добавляющие к высоте ещё с полметра. А дальше через шагов пять — перекошенные широкие ворота.

Собственно, поэтому и обратил внимание, зацепился взглядом. Остальные заборы, где они имелись, только, что от чистоты не блестели. Здесь же даже поверху местами свешивались пожухшие стебли с листьями каких-то ползучих растений, как и местами отсутствовали камни в кладке.

В глубине двора виднелся дом с высокой мансардой, крытой черепицей. Торчали две широкие, явно каминные трубы. Несколько крыш других построек среди зеленых деревьев плохо просматривались. Даже удивился собственной памяти. Оказалось, столько запомнил мелких деталей.

То, что меня потащат именно туда, говорила глухая каменная стена слева от мостовой-дороги. В принципе, ничего сложного. Попробовать не можно, а нужно!

Единственное, что вызывало сомнение в будущем предприятии, так это, если у врага имелись прокаченные характеристики, такие как сила, ловкость и выносливость. Бандиты тогда, получалось, обычного человека, каким я пока практически и являлся, крыли, как Бог черепаху.

Тактические мысли имелись, как и осознание важности самого главного фактора — внезапности, и того, что я осведомлен обо всех планах врага. Сюда следовало плюсовать и алкоголь, пусть и добавляющий смелости и дерзости, но никак не скорости и реакции.

Несколько раз попробовал стремительно выхватить нож из ножен на груди. Самому себе показался ловким, быстрым и опасным до жути, как бы возле ростового зеркала в штаны не накидать, при виде перекошенной злобой рожи с «Палачом» в руке.

Но, уверен, для нормальных бойцов выглядел смешным и жалким позером. Но хрен бы с ними — с «нормальными» и прочими «профи». Я здесь второй день. Самое главное, у меня имелось то, чего не было у многих любителей помахать железяками — готовности убивать. Опыт же придет, если раньше не подохну.