Нематоды. В одном грамме возделанной почвы от десяти до двадцати нематод, питающихся бактериями, несколько нематод, питающихся грибками, несколько нематод–хищников. В одном грамме степной почвы насчитывается от десятков до нескольких сотен нематод, а вот в одном грамме лесной почвы несколько сотен нематод, питающихся бактериями и грибками, а также много нематод–хищников.

Как видим, каждая экосистема характеризуется разным соотношением количества представителей четырех основных групп микроорганизмов. Это соотношение определяется климатическими факторами, видом почв, а также степенью влияния деятельности человека.

В почвах сельскохозяйственных земель, лугов и пастбищ доминирующими являются бактерии. То есть биомасса почвы представлена в основном бактериями. Отношение биомассы бактерий к биомассе грибков в таких почвах составляет от 5:1 до 1:1. В почве лиственного леса над бактериями доминируют грибки в соотношении от 1:5 до 1:10, а в хвойный лесах это соотношение достигает от 1:100 до 1:1000.

Если поле или огород не перекапывать несколько лет, соотношение биомасс бактерии — грибки сместится в сторону грибков.

Более важным показателем является разнообразие групп микроорганизмов. Если в почве древней пещеры насчитывается 2-3 тысячи различных функциональных групп, в пустыне — 10-15, в степи до 20-ти, в кустарниках — 25-27, в лиственных лесах — до 30-ти, в хвойных лесах — 32, в тропических лесах — 33 тысячи функциональных групп. Почва наших огородов, отравленная минералкой и нарушенная перекопкой, близка по этому показателю почве пещер.

Почему я об этом так подробно говорю. Что бы все, наконец–то, уразумели. Когда мы проливаем почву сада магазинными «ЭМ» препаратами, мы вносим от 2 до 10 функциональных групп микроорганизмов (больше в пробирку не втиснешь и не сохранишь), а нам нужно стремиться повысить разнообразие до 20-30 тысяч, только тогда экосистема почвы станет устойчивой, и растения будут меньше болеть.

Я упомянул о феномене «мусорной кучи». Сколько функциональных групп там?

Бактерии — первая, самая многочисленная группа микроорганизмов, в одном грамме компоста содержится, до 1 миллиарда бактерий. А в одном грамме высококачественного настоя ЭМ собственного производства может содержаться до 100 миллиардов бактерий.

Простейшие. В одном грамме компоста может содержаться несколько тысяч жгутиковых и амеб, несколько сотен инфузорий. Питаются они бактериями и некоторыми видами грибков, при этом высвобождая содержащиеся в них питательные вещества.

Грибки. В компосте может содержаться грибков общей длинной от нескольких метров до сотен и даже тысяч метров. Основной пищей для грибков являются органические остатки с высоким содержанием углерода — листья, стволы и ветви упавших деревьев, пожнивные остатки, картон, бумага, древесная стружка и кора. Поэтому я никогда не применяю в саду свежий навоз, а только подстилочный, с очень большим содержанием грубой углеродистой органики.

Грибки выделяют самые сильные энзимы, которые разлагают лигнин, основной компонент древесных материалов, на более простые сахара и аминокислоты, которые, в свою очередь, становятся пищей для бактерий. Для жизнедеятельности грибков необходима влажность их среды обитания в пределах 40-50%.

Нематоды (непонятная для садовода группа микроорганизмов). В одном грамме компоста всегда можно насчитать до нескольких тысяч нематод, питающихся бактериями, грибками, корнями растения, а также нематод–хищников (поедающих других нематод). Для поддержания оптимальных условий жизнедеятельность для благотворных нематод очень важен, как и для бактерий, одноклеточных и грибков, уровень влажности в почвы и наличие кислорода. Без них почва не делается рыхлой. Именно, инфузории и нематоды (как волк в лесу) делает экосистему почвы стабильной и разнообразной.

И всего этого, о чем говорилось выше, никогда вы не найдёте в покупных препаратах, но они всегда будут находиться в препаратах собственного производства.

Революция в моих взглядах произошла после одного опыта.

На безжизненной песчаной земле в моем новом саду росли редкие сорняки аборигены. Корешки у них уходили вглубь почвы не более 10 см. Культурные растения, посаженные на этом песке погибали все, если я не вносил минералку и органику. Я попробовал (в виде опыта) культурные посадки полить растворами ЭМ препаратов, слабыми настоями сорняков, гуматами. Никакого эффекта не было. Одни микробы и стимуляторы без элементов питания рост растений не стимулируют.

Через несколько лет подкашивания травы и поверхностного внесения навоза, в почве появился, какой- то процент гумуса. И я увидел чудеса.

Даже без подкормок корни уходили в почву уже на 20 см. Но если растения я поливал слабыми растворами настоя травы (без минеральных и органических подкормок), то корни отрастали вглубь до метра. Естественно и вершки вдвое опережали соседние (без стимуляторов) растения.

Но, самое интересное случилось, когда я взял лопату перегноя с мусорной кучи, пронизанной корнями крапивы, поместил в ведро с водой и сутки пропускал воздух от компрессора, затем этим настоем микроорганизмов опрыскал растения на бедной земле (в саду), для контроля опрыскал растения растущие на богатой гумусом земле (в огороде). Делал это несколько раз за сезон. Результат был поучительным.

Если на бедной земле опрыскивание просто настоем сорняков стимулировало растения незначительно, то опрыскивание настоем «мусорного перегноя» стимулировало растения очень заметно. Растения были не только выше, но они стояли насыщено зелёными, и не страдали от болезней и засухи.

На богатой гумусом земле результаты отличались. Здесь стимуляции роста практически не было заметно, питания в почве хватало. Но растения без опрыскивания тяжело реагировали на затяжные дожди, бледнели, от жары увядали, (страдали от стрессов). При опрыскивании настоем «сорной кучи» радовали глаз здоровьем все лето (противостояли стрессам и болезням).

***

После этого я стал изучать литературу по стимуляторам ризосферы. И понял следующее:

Фитогормоны являются одним из важных факторов, от которых зависит рост растений Основные фитогормоны, стимулирующие ростовые процессы образуются в меристемах. В апикальной меристеме побега образуется ауксин, в апексе корня — цитокинины, в генеративной меристеме, которая даст начало цветку — брассиностериоиды. В листьях и корнях образуются гиббереллины. Именно эти гормоны определяют приток питательных веществ к месту своего образования, а следовательно, и максимальной концентрации. Именно эти гормоны определяют иерархию меристем — какая из них сколько получит питательных веществ, а значит рост органов, которым эта меристема дает начало.

Многие садоводы с успехом применяют эпин, циркон, завязь (гиббереллин). В то же время, гормональной регуляции роста корней уделяется меньше внимания, чем росту побега. Некоторые используют, пожалуй, только гетероауксин, а о Рибаве, Симбионте, почти ничего не знают. Но ученые считают именно подобные препараты самым перспективным. В стрессовых ситуациях, а также в начале вегетации и при активном росте, фитогормонов не хватает, и растение пользуется для покрытия их дефицита симбиозом с микроорганизмами, живущими в ризосфере растения, получая от них аналоги фитогормонов и предоставляя им взамен питательные вещества.

Довольно много