чем вызвал неоднозначные эмоции у купеческого сына. Проговорив об известных найденных кладах, Иван решил показать своему другу золотую пряжку, когда-то найденную дядей. Так Евпл оказался в той части дома, куда ранее его не приглашали. Хозяева были где-то в городе, и никто не препятствовал парню осмотреть некоторые комнаты. Его поразили странного вида светильники и коробочки на косяках дверей. Когда же Евпл решил спросить о них Ивана, то тот замялся и предложил прогуляться по улицам. Они бродили около часа, а потом расстались.

О странных вещах парень решил поговорить с опекуном.

– Я не знаю, что ты там увидел. Но если судить на основании твоих слов, то это предметы, используемые иудеями. Я слышал об этой религии и её многочисленных сектах. Их приверженцы верят только в одного бога и противопоставляют его нашим богам. В Империи к этим людям относились обычно плохо. Одно время их было много в Иудее, Сирии, Египте, Анатолии, но после нескольких войн Империи с фарсами, численность этих всех иудеев сократилась, и многие разбежались. Видимо, Калабановы являются потомками таких беженцев или же были обращены здесь из местного населения.

– Как их называют?

– Они имеют разные названия и зачастую невозможно понять, это их самоназвания или нет. Себя они часто называют иудеями, ессеями, терапевтами. Я когда-то читал пару книг о них, но уже многое забыл.

– Они опасны? – забеспокоился Евпл.

– Пока они не участвуют в жизни полиса и живут своими замкнутыми общинами, – нет, не опасны. Главное требование, высказанное им – не смущали жителей Империи своей философией. Что же касается тебя, то это ещё один повод не ходить более в тот дом. Общайся со своим другом в другом месте. И тебе лучше не говорить о том, что ты узнал с кем-то ещё, даже с Ильвой.

– Почему?

– Потому что тогда, рано или поздно, Калабановы будут иметь дело с чиновниками и для них это может плохо закончиться. И если это произойдет, то пусть не мы будем причиной обрушившихся несчастий. У них и сейчас много проблем из-за их веры.

– Какие проблемы?

– Если ты не знаешь, лечение, осуществляемое асклепиадами, подразумевает жертвы богу Асклепию. Поэтому, сектанты не могут обращаться к ним за помощью, поскольку для них это равносильно отказу от веры.

– Так ведь могут обратиться к лекарям, – заметил Евпл.

– Лекари лечат лишь отварами и мазями, – ответил Эразм. – Да и далеко не все лекари хороши в своём деле. Большинство лишь могут завязать раны и снять жар во время простуды. Аппендикс, к примеру, они не вырежут, просто не умеют.

– И как иудеи выживают?

– Ты думаешь, что я знаю всё обо всех? – грустно усмехнулся опекун. – Я знаю лишь часть малую часть из написаного в книгах. Что касается лечения у сектантов, то у них, наверное, есть свои врачи, но не думаю, что таковых много. И умирая от аппендицита, они умирают за принципы своей веры. Хотя, надо заметить, от аппендицита умирают все, кто не может заплатить асклепиадам.

Евпл уже собирался уходить, но Альберус остановил его:

– Мне сегодня ночью приснился сон в котором я тебя лечу. Давай не будем ждать, когда я забуду удиденное во сне и поэкспериментируем?

– Что мы будем делать?

– Ты снимешь рубаху, я положу на тебя руки и буду пытаться соединить свои чувства и твои. Это не должно быть сложнее, чем внушение мыслей, но ты должен расслабиться и не пытаться мне помешать. Просто лежи с закрытыми глазами, сильно не шевелись и ничего не говори. Запомни, это важно.

Парень сделал так, как сказал опекун, лёг на кровать, а тот сел справа, положив левую руку на его лоб, а правую на его сердце. Эразм стал слушать биение сердца Евпла, а потом биение своего сердца. Потом он стал мысленно соединять оба сознания.

Прошло четверть часа и руки Альберуса стали нагреваться. Почувствовав единение, мужчина чуть приоткрыл глаза и посмотрел на тело парня, где в разных местах слабо засияли узлы, соединяясь в единую светящуюся оболочку. Каждый такой узел состоял из почти белых светящихся нитей, в некоторых из них виднелись жёлтые, красные или почти чёрные вкрапления. Отдельное внимание привлекли два узла, имеющие различные цвета. Видимо, туда и попали осколки, и теперь они – хранилища силы. От этих узлов по телу расходились разноцветные нити. Узел, находившийся в правой ключице, имел более толстые нити и они более насыщенными. А наибольшее их скопление наблюдалось в правой руке. Второй узел в левом боку был заметно меньше, и сеть нитей от него в левую руку (и, тем более, по всему телу) была заметна значительно слабее.

Эразм чуть было шумно не выдохнул, но сдержался – концентрацию нельзя было терять. Осмотрев узлы в районе почек, он заметил в одном из них тёмную нить. Положив правую руку на это место, опекун начал давать поражённому месту мысленную команду на замену чёрных участков на светящиеся. Потребовалось более получаса, пока нить полностью не засветилась, как надо.

Эразм закрыл глаза и после небольшого отдыха шумно выдохнул и взглянул на Евпла.

– Можешь потихоньку встать.

– Мне было немного больно, а теперь я очень хочу сходить помочиться и поесть.

– Одевайся и иди.

Когда парень вернулся, Альберус уже позвал Ильву и обоим рассказал то, что делал.

– У тебя, вероятно, были камни в почках. – сказал он Евплу. – А я предупреждал тебя не увлекаться копчёной и солёной рыбой.

– Ильва тоже любит есть её, – в свою защиту ответил парень.

– Я и Ильву проверю, – болезни организма запускать нельзя. – Но сейчас мне надо отдохнуть до завтра.

На следующий день женщина тоже подверглась осмотру. И не зря – солёная рыба и мясо оставляют неприятные вещи в организме. Что же до хранилищ силы, то у женщины, ожидаемо, был лишь один такой и его размер был небольшой. Он так же был больше соединён с правой рукой, чем с левой. После процедуры Альберус позвал Ильву для серьёзного разговора.

– С тех пор, как ты приняла силу, я не могу относиться к тебе, как к рабыне. Было бы правильнее тебя освободить. – начал он. – И я думаю, что у тебя нет причин оставаться в своём нынешнем положении.

– Я надеюсь, хозяин, что ты, освободив меня, разрешишь мне и далее жить в одном доме