***

У входа в отдел стоят парни.  Ванька с сигаретой в зубах что-то заинтересованно показывает новенькому Олегу. Когда они замечают меня, тут же теряют всякий интерес к  гаджету.

- Ален, привет! Ты как? – Ваня выходит ко мне. В его взгляде тревога.

- Все отлично, - улыбаюсь нервно. Не люблю повышенное внимание к своей персоне. Особенно по такому поводу.

- Мы с пацанами приезжали несколько дней назад к больничке. Но  к тебе не пустили, - я вижу, что он нервничает. Будто есть что-то, отчего я могу сильно расстроиться.

- Я в кабинет, прости работы много.. – пытаюсь обойти его, но Ванька перегораживает мне путь.

- Ален, шеф вернулся. Утром на совещании злой как черт был. Тебя ждет в кабинете...

В ответ я только киваю. Понимала, что этого разговора не избежать. Да и по головке он меня вряд ли погладит после всего произошедшего.

- А Дробин как? – зачем-то спрашиваю Ваньку, когда он уже собирается вернуться к парням. Он оборачивается, смотрит на меня удивленно.

- Дробин на больничном уже несколько дней. Сразу после бунта слег с ангиной.

Никогда не поверю, что этому человеку способна помешать ангина. У него постоянно так много дел, что он ночует в отделе. Да и левые делишки не ждут.

Поднимаюсь наверх. Сбросив вещи у своего рабочего стола, сразу направляюсь к шефу.  Постучав в дверь, прохожу к нему в кабинет. В этот момент он разговаривает по телефону. Заметив мое присутствие,  кивает, прося присесть и подождать. Что я и делаю.

У него знатный беспорядок. В углу, у окна наставлены в ряд коробки с делами. По всей видимости, все из-за бунта.

- Рад, что ты в добром здравии, - хмурится шеф, убирая телефон в сторону.

По его лицу кажется, будто все совсем наоборот.

- Спасибо. Приятно знать, что вы переживали, - выдавливаю из себя улыбку. Пытаюсь прочитать его настрой. По спине пробегает холодок, а под ложечкой неприятно сосет от волнения.

Шеф опускает взгляд. Нервно стучит пальцами по столу. Подбирает слова, думает, как лучше начать.

- Что же нам с тобой делать, Ален? Странная история подучается. Утром ты не приходишь на работу. Потом звонишь и говоришь, что заболела. Говоришь, что тебе плохо и ты решила остаться дома. А потом происходит бунт в СИЗО, и что я узнаю? Что Романова, моя работница находится там среди бунтующих заключенных.

От нервов у меня потеют ладони, а в голове жар.

- Я не хотела говорить вам, потому что в этот день случилось жуткое событие. На меня напали, в моем доме. Выкрали вещ док..

Шеф снимает с переносицы очки, устало сжимает ее пальцами.

- У тебя выкрали вещ доки из дома? А можно узнать, какого черта там делали вещ доки?! – Исаков кричит так, что я вздрагиваю от испуга.

Понимаю, что закапываю себя. С каждым произнесенным словом.

- Дайте мне несколько дней и я принесу вам имя истинного убийцы по делу Шторма. Я скажу вам, кто на меня напал и кто пытался помешать следствию.

Раздается стук. Его кулак врезается в твердую поверхность стола.

- Имей уважение ко мне, хотя бы прекрати врать! Романова, только благодаря своему деду и моему безмерному уважению к нему, я не ставлю сейчас тебя в один ряд с Русаковым! Только поэтому я не делаю тебя причастной к организации бунта вместе с ним. И по поводу расследования, я давал тебе время, я шел тебе на уступки, а в ответ что?

Я молчала. Больше не было смысла говорить.

Лицо шефа стало красным, наверняка, давление поднялось. Я смотрела на него и понять не могла, он на самом деле верит в сказанное или также как и Дробин, делает вид?

А вообще, я устала от этого фарса. Хочу только одного – увидеть Шторма.

- Что я должна сделать?

Он оборачивается, в его взгляде нет и капли теплоты.

- Передаешь дело Русакова Ване. Сейчас идешь в кабинет и собираешь все бумаги, готовишь акт приемки и мне на стол. Так будет лучше, Ален.

Интересно, для кого лучше? Но я не озвучиваю этот вопрос. Примерно подобного и ждала от Исакова. Молча поднимаюсь и выхожу в кабинет. Внутри пустота полная. Нет ни злости, ни разочарования.  И лишь одна его фраза яркой лампочкой в голове.

«Тебя не сделали соучастницей организации бунта, вместе со Штормом». Выходит, и тут всех собак на него повесили. Плюс лет пять к общему сроку. Русакова решили уничтожить. И делают это всеми доступными им методами.

Когда я захожу в кабинет, парни вдруг замолкают. Прячут взгляды в мониторах. Трусы. Все до одного. Даже Ваня, который строит из себя друга.

Я подхожу к столу и устало опускаюсь в кресло. На телефоне ни одного пропущенного. Думаю о том, что судьба порой закручивает неожиданные виражи. Теперь я жду звонка от бывшего. От того, кто перестал существовать доля меня еще месяц назад. Надеюсь, Боря не подведет меня и здесь.

Включила компьютер и взяв ключи из сумочки, повернулась к сейфу, желая достать тома дела.  А когда вставила ключ в замок и посмотрела на пломбу, замерла. Холодный, липкий ужас прокатился по позвонкам. Несколько секунд я сидела и смотрела на сорванную пломбу. Да, это могло быть случайностью, но я всегда закрываю сейф и ставлю пломбу только присущим мне способом. Нитка натянута под определенным градусом, а сейчас она была прямой.