Шрифт:
Закладка:
— Мужики, харэ чухмариться! — Надана хлопает в ладоши. — Надо натаскать камней, чтоб было чем встречать гемодов.
Оставив плоды, мы укрепляем свою крепость, пока не стемнело, окружаем себя валунами, некоторые откатываем в середину кратера. Осмотрев заготовки, Эристан говорит:
— Мы, как птицы в гнезде с яйцами! — Он садится, скрестив ноги, и начинает снимать кожу со змеи, убитой еще утром, помогая себе зубами и периодически почесываясь. — Пришла пора подкрепиться, вы не находите?
Лекс щурится, разглядывая пальцы.
— Надеюсь, воспаления от иголок не будет. Они такие мелкие, что их не видно и никак не вытащить. Плоды вкусные, но, как говорится, есть нюанс.
Эристан разделывает змей, ломает на две части и раздает каждому по половине гада. Голод так силен, что мы глодаем змей сырыми и чуть ли не с урчанием. Ящерицу тоже сжираем целиком, а когда приходит очередь опунций, над Полигоном прокатывается уже знакомый трубный рев — гемоды выходят на охоту.
Глава 12
Западная крепость
Небо, оказывается, бывает не только серо-голубым, но и пронзительно-синим, и ультрамариновым, и темно-серым. На закате оно изменчиво, как настроение женщины.
После хорошо проделанной работы меня клонит в сон, я лежу, опершись о камень и жалею, что у меня нет акварели, чтобы передать, как меняется небо. Теперь я знаю, что будет на моих картинах, если… когда мы победим.
Стоять на стреме мне выпадает в середине ночи, и я со спокойной совестью закрываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Элиссу, у нее взгляд огненный, как когда она была Танит…
Будит меня хлопок далекого выстрела. Вскакиваю, запрокидываю голову и провожаю взглядом сигнальную ракету, расчертившую небо — прощальный салют для того, кто погиб на Полигоне. Не успевает она погаснуть, как запускают вторую, третью…
За сутки с небольшим, проведенные на Полигоне, погибло одиннадцать человек. Только укладываюсь спать, как мой следящий дрон включает динамики:
— Внимание всем участникам! Грядет большая зачистка! Со следующей ночи с гемодов снимается ограничение на отстрел людей. Теперь они будут убивать не шесть человек, а всех, кого найдут. Укрывшихся за стенами крепостей им трогать запрещено. Дерзайте, захватывайте крепости! Мы верим, что избранным будешь именно ты! Да обратит Ваал на тебя свою милость!
Эристан и Надана смотрят на меня. Нас таких, отрекшихся от сомнительной Вааловой милости, на Полигоне трое, и тайна связывает нас прочнее любых цепей.
— Если мы не захватим крепость, — резюмирует Лекс, — то с огромной вероятностью нам конец. — Он невесело усмехается.
— Готов поспорить, что завтра погибнет половина участников, — вздыхает Эристан. — Не хотелось бы попасть в их число.
— Чтобы этого не случилось — всем спать! — командую я. — Завтра надо быть свежими. Выдвигаемся до рассвета, все помнят?
Замотавшись в белую ткань, отрубаюсь мгновенно и падаю, падаю, падаю в черноту усталости, и сразу же — тормошат за плечо. Разлепляю веки и понимаю, что уже светает, и свою смену я проспал. Эристан хлопает по плечу горячей ладонью:
— Я отдежурил за тебя, ведь всю предыдущую ночь продрых.
Спящие в обнимку Надана и Лекс — видимо, когда похолодало, искали тепло — просыпаться не хотят. Но когда Эристану удалось их растолкать, отлипать друг от друга не торопятся. У кого-то, похоже, у Лекса, урчит в животе, и начинается перекличка пустых кишок.
— Сейчас бы чего-нибудь бодрящего, — мечтает Лекс, выдергивающий кактусовые колючки из руки.
— Губозакатальники, по два каждому, — острит Надана.
Эристан обнимает лук, нахохливается, завернувшись в ткань, и замирает. Улавливаю, что с ним не все в порядке, сканирую его и получаю информацию:
Ожоговая болезнь 1 степени (поверхностный ожог 35% тела).
Способ устранения симптоматики: обильное питье, обработка ожогов антисептическим раствором, профилактическая антибактериальная терапия.
Рекомендуемый метод лечения: консервативный.
Прогноз: благоприятный.
Запрашиваю сведения о состоянии здоровья, и узнаю, что его жизни ничего не угрожает, и он полностью восстановится за четыре дня.
— Эристан, тебе нужно много пить, у тебя развивается ожоговая болезнь.
— А то я думаю, чего ж меня потряхивает.
— Не геройствуешь, прикрываешь тылы. Ходу!
Один за другим сбегаем по склону. До крепости добираемся раньше, чем восходит солнце. Располагаемся на холме, откуда хорошо просматриваются не только стены, но и крыши домов, всего во дворе крепости два здания. На углах стен залегли три арбалетчика, деталей не рассмотреть.
— Опоздали, — шепчет Надана мне в левое ухо. — Смотри, сколько там их!
— Но не видно следов борьбы, — подмечает Эристан. — Видать, на крепость напала та толпа, которую мы видели вчера возле оазиса, и защитники открыли ворота. Если так, там сейчас больше десяти человек.
— У меня зрение не очень, — признается Лекс. — Верю вам на слово. Если там толпа, то нет смысла лезть, им не нужны лишние рты. Впустят, прикончат, оружие отберут.
Отмечаю, что в напряженные моменты, когда есть риск быть обнаруженными, дроны исчезают, чтобы не выдавать нас. Воцаряется тишина. Каждый из нас не хочет прощаться с таким привлекательным планом взятия крепости и лихорадочно ищет выход.
Перевожу взгляд с одного защитника на другого, один чуть подползает к краю стены, остальные неподвижны. Что-то в них меня настораживает, интуиция подсказывает, что рано делать выводы, и желательно бы подойти поближе, обогнуть крепость и с помощью подсказок программы узнать, сколько там человек. Крепость небольшая, и если буду идти вдоль стены, программа покажет схему и отметит на ней вероятных противников. Разум твердит, что лучше не рисковать и поискать более доступную крепость.
В последнее время интуиция, которую можно назвать и голосом покровителей, не подводила ни разу, и я поступаю нелогично.
— Побудьте здесь. Я на разведку.
— Сдурел? — возмущается Надана. — Они ж тебя пристрелят!
— Вот и следи за ними. Так надо, я буду осторожным, уже вижу, как подобраться относительно безопасно.
Спускаюсь по склону и, перебегая от валуна к валуну, подбираюсь к крепости метров на пятнадцать, еще немного, и арбалетчик на стене попадет в зону действия программы, но дальше подходящих убежищ нет, придется выходить на открытое пространство и рисковать. Поднимаю голову и не вижу караульного, а это значит, что его голова ниже уровня стены, он меня тоже не видит, и я могу без риска приблизиться к стене.
Готовый в любой момент рвануть обратно за камень, крадусь к стене. Шаг, еще шаг. До крепости уже точно меньше десяти метров, но программа не показывает караульного, даже когда я касаюсь стены ладонью. Одно из двух: или программу глючит, или…
Там никого нет! От осознания в кровь выбрасывается порцию адреналина, и сердце частит. Как и задумывал, обхожу вокруг крепости и окончательно уверяюсь в том, что арбалетчики — чучела, которых установили защитники для устрашения нападающих. А сами они вот — в одном из зданий, все трое лежат — двое неподвижны, третий ворочается.
Уже не скрываясь, бегу к своим по короткому маршруту, взбегаю по холму. Навстречу вскакивает Надана и крутит пальцем у виска.
— Точно сдурел, они ж тебя…
— Там никого нет. На стенах — муляжи. В крепости три человека, так что идем ее брать.
Лекс скрещивает руки на груди.
— С чего ты взял, что их трое?
Объясняю больше для оживившегося дрона:
— Мы были там вчера и слышали три голоса. Все, отставить вопросы! Идем на штурм. Эристан, дай мне кошку. — Он протягивает веревку с крючьями. — План такой, я проникаю в крепость и открываю ворота, вместе вяжем спящих…
— Тупо, — пожимает плечами Эристан, — зачем рисковать, если можно им перерезать глотки?
— Во-первых, мои приказы не обсуждаются, — смотрю на него до тех пор, пока он не отводит взгляд. — Во-вторых, чтобы не возникали вопросы впредь, это не моя тактика. Нам нужны союзники, а не волки за спиной. Ну и в-третьих, я постараюсь сделать все возможное, чтобы сохранить как можно больше жизней. Конечно, без ущерба для команды. Все.
Сбегаем с холма. Команда исследует пространство перед воротами, не находит ловушек и занимает позиции, я оббегаю крепость, закидываю кошку за стену в самой дальней точке от места, где спят защитники. Зацепиться удается со второго раза. Дергаю веревку — проверяю на прочность, и карабкаюсь наверх, становлюсь в желоб между возвышениями, бегу к железной лестнице, чтобы спуститься, наматывая на руку веревку
