Шрифт:
Закладка:
— Видимо, папаша совсем слетел с катушек, раз на старости лет связался с такой шлюхой как ты. Думаешь, я купилась на твои байки про неземную любовь? Как бы не так! Поверь мне, крошка, я уже достаточно живу на этом свете, чтобы с двух метров рассмотреть в твоих блядских глазах алчный блеск. Думаешь, ты была у него первая такая? Я вытравляла баб пачками, мой похотливый папаша всегда был неплохим ходоком по подобным тебе — недалёким пустоголовым куклам.
— Зато ты очень умная, да, Ирен? Что ты там закончила, Гарвард? Ах, да, прости — не закончила, тебя же турнули оттуда за то, что ты частенько посещала лекции будучи под кайфом.
Пустой стакан пролетел мимо головы, врезавшись в стену напротив. Да она и сейчас обдолбанная, — осенило Еву.
— Пошла вон отсюда, мерзкая продажная шкура. Отца больше нет и никто не запретит мне вышвырнуть тебя из его дома. То есть, моего дома!
Ева схватила чемодан и с силой застегнула молнию, Ирен с небывалой прытью в два шага подскочила ближе и выдернула из её рук сумку.
— Вещи оставь. Я передумала, ты не заслужила вынести отсюда даже тряпки. Выброшу твоё барахло на свалку или раздам бомжам.
— Можешь оставить себе, глядишь, наконец, начнёшь выглядеть как человек, — кивнула на её кожаные штаны и широкий балахон Ева, набрасывая поверх лёгкого платья короткую шубку.
Пусть подавится своими тряпками, а она полетит налегке. Купит всё необходимое на месте.
Повесив через плечо сумочку, Ева гордо покинула спальню, не оборачиваясь миновала гостиную и вышла в морозную ночь. Холодно, зуб на зуб не попадал, а ещё добираться до Черёмушек... Но мысль о скорой встрече с Оскаром и особенно с бриллиантами моментально подняла боевой дух. Осталось совсем чуть-чуть…
Хрустя снегом, Ева дошла до ворот, дождалась когда Пётр откроет стальные двери и без сожаления покинула особняк Омарова. Теперь уже точно навсегда.
* * *
Расплатившись с водителем такси последней имеющейся в кармане наличностью, Ева открыла дверь и вышла в стылую ночь. В лицо бил колючий снег, под короткой шубкой было лишь тонкое шерстяное платье без рукавов, чулки и кожаные полусапожки. Ушла в первых попавшихся вещах, гордо оставив всё нажитое Ирен. Пусть подавится, но как же, блин, холодно… Поскорее бы уже забраться в поезд и уехать. Куда — она пока что не имела ни малейшего понятия, но если Оскар сказал, что нужно встретиться именно здесь, в этой глуши, значит, так было нужно.
Спотыкаясь на замёрзших кочках, Ева пересекла пустой перрон и открыла тяжёлую дверь старого здания вокзала. Внутри было темно, гулко и очень пустынно, даже окошко билетной кассы было наглухо закрыто. По сравнению с шумным центром столицы, где даже ночами город гудел как пчелиный улей, окраина Черёмушек казалась оторванным от мира отдельным крошечным государством. Государством вымерших душ. По позвоночнику пробежал холодок ужаса. Ева осмотрелась по сторонам и увидела в зале ожидания два неподвижных тёмных силуэта. Люди сидели спиной и разобрать половую принадлежность не представлялось возможным. Стало одновременно спокойно и в то же время тревожно от присутствия здесь этих похожих на восковые статуи людей.
Ева тряхнула головой, прогоняя навязчивые страхи. Видимо, люди дремлют в ожидании своего поезда, ничего необычного. Но на сердце всё равно было как-то неспокойно. Где же Оскар? Прижав к себе сумочку, Ева снова осмотрелась, выискивая знакомую фигуру. Уже начало первого, а его всё нет…
А вдруг… Нет! Он не мог её кинуть, исключено! Если бы он хотел это сделать, он бы свалил с бриллиантами сразу же после ограбления. Но он остался и ждал её, потому что они — команда, и у них настоящие чувства друг к другу.
Позади с душераздирающим скрипом открылась дверь, и Ева вздрогнула, вцепившись в гладкую чёрную кожу «Прадо».
— Ева! — услышала за спиной сдавленный шепот, и с облегчением выдохнула. Ну наконец-то! Не заходя внутрь, Оскар молча кивнул себе за плечо, намекая продолжить разговор снаружи, и снова скрылся на улице.
Не понимая к чему столько конспирации, Ева вышла следом в ноябрьский холод. Ледяной ветер вцепился в волосы, забрасывая пряди в лицо — вокруг ни души, только засыпанная снегом паутина рельс и мигающий фонарь над головой.
— Оскар! — негромко позвала она, опасливо всматриваясь в причудливые тени. Кто-то сзади дотронулся до плеча, и Ева непроизвольно вскрикнула. — Боже, ты меня напугал!
— Прости, — сухо извинился Оскар и, втянув голову в плечи, бегло мазнул взглядом по сторонам. — Где пистолет?
— Он у меня в сумочке.
— Давай, — приказал он, протянув руку в кожаной перчатке.
Не понимая, зачем он понадобился ему прямо здесь и сейчас, Ева расстегнула «молнию» сумки и протянула мужчине оружие. Оскар быстро перехватил "Кольт" и сунул в карман пальто.
— А… где бриллианты? — может, этим вопросом она выдала с потрохами свою алчность, но терпеть уже не было сил. Все эти долбанные две недели до похорон Омарова она только и думала, что об этих чёртовых стекляшках, обещающих подарить ей безбедную жизнь. В конце концов, она рисковала своей свободой ради них и имеет полное право на свою долю. — Так где они? — повторила слегка нетерпеливо.
— У меня их с собой нет. Но не волнуйся, они спрятаны в надёжном месте, — произнёс Оскар, и горло стянул спазм липкого подозрения.
— То есть как это — нет с собой? А моя доля? Надеюсь, ты понимаешь, что ровно половина камней — моя?
— Ну конечно, откуда столько страха в глазах, — улыбнулся он и по-отечески потрепал девушку по щеке. Ледяная кожа перчатки обожгла так же, как и его ледяной взгляд.
Что-то тут было не чисто. То ли она настолько отвыкла от него за время их вынужденной разлуки, то ли он действительно разительно изменился. Вместо тёплого милого Оскара она видела перед собой сейчас глыбу льда. Словно перед ней стоял чужой, абсолютно незнакомый человек.
— А когда прибудет наш поезд? — стараясь скрыть в голосе накатывающую волну паники, Ева взглянула на огромные привокзальные часы: тринадцать минут первого.
— Скоро. Буквально с минуты на минуту.
— А куда мы поедем?
Он опустил на неё незнакомый пустой взгляд и уголки губ дёрнулись вверх:
— Ты же говорила, что тебе всё равно, лишь бы быть рядом со мной. А, ну и с бриллиантами, конечно.
Ева свела к переносице брови и втянула окоченевшие ладони в рукава шубки.
— Я думала, мы полетим куда-нибудь на Кипр. Я хочу океан, солнце, мне нужен отдых, я пережила такой стресс… Оскар? — казалось, что он её не слушал — смотрел куда-то вдаль, словно отмеряя глазами километраж рельс. — Ты меня вообще слушаешь?
— Конечно, детка, — глядя на неё сверху вниз, Оскар снова улыбнулся.
Что-то не так. Что-то точно не так! Это не Оскар. Вернее, это его оболочка, но это не он! Это не тот мужчина, с которым она познакомилась на Бали, который делал ей романтические свидания и признавался в чувствах. Что, чёрт побери, здесь происходит?
