Шрифт:
Закладка:
– Ещё чуть-чуть! – кричал он. – Ты можешь!
Аннабель так и подмывало прыгнуть в воду и показать Джулии, как сделать её движения более эффективными: замедлиться и позволить ступням уйти под воду вместо того, чтобы молотить ими по поверхности, поднимая кучу брызг.
Аннабель никогда всерьёз не плавала в океане. Только бродила по песчаным отмелям или скакала на волнах на Утёсном вале, приберегая силы для бассейна.
Но сегодня, раз её палец и запястье уже меньше болели, Аннабель хотела бы пройти по отмели, а потом погрузиться в воду и уплыть так далеко, как только сможет, – за пределы защищённой бухты, в открытый рокочущий океан.
И вдруг, глядя на воду, она вспомнила то, о чём не думала уже много лет. Это случилось задолго до того, как мама встретила Митча, а Аннабель услышала о существовании Серого острова. Однажды летом они с родителями отправились на неделю в Джерси-Шор[21].
Они пришли на пляж рано утром, пока не набежала толпа отдыхающих. Вода была очень спокойной. Аннабель с папой решили добраться до буйков. Она гребла, держась за доску для сёрфа, а он плыл рядом. Кролем, но не опуская лицо в воду, так что она не чувствовала себя одинокой.
– Это слишком далеко, – запротестовала Аннабель. – Я их еле вижу.
– У тебя отлично получается, – ответил папа. – Но, если устанешь, мы повернём назад. В любой момент. Только скажи.
Ноги Аннабель устали, когда до буйков оставалось уже совсем немного. Она даже видела чёрные полоски на них. Аннабель не могла повернуть обратно теперь, когда они почти добрались. Но чем дальше плывешь вперёд, тем дольше потом придётся возвращаться.
– Если что, можешь лечь на доску, а я буду толкать тебя, – предложил папа.
У Аннабель появился план на обратный путь, и это придало ей сил, чтобы добраться до цели.
В месте, где были закреплены буйки, не оказалось ровным счётом ничего особенного. Вид с этих красных шаров ничем не отличался от вида в пяти или десяти метрах ближе к берегу. Наверное, это было даже не очень далеко, иначе спасатели не позволили бы им заплыть сюда.
Но Аннабель с папой задержались там на несколько минут, болтая в воде ногами и обводя взглядом бескрайний горизонт, а потом берег. Они смогли даже увидеть маму. Та, в широкой соломенной шляпе и с книгой на коленях, сидела около дюны и казалась такой маленькой, будто Аннабель смотрела на неё в перевёрнутый бинокль.
Аннабель почувствовала себя сильнее и больше, чем когда-либо раньше. Но вместе с тем осознала, как огромен океан. И как огромен мир. И как малы даже родители по сравнению с ним.
На обратном пути Аннабель не понадобилась помощь. Она смогла доплыть сама, а под конец даже оседлала волну, как папа научил её как раз в этом путешествии. Отдалась силе океана, позволив нести себя к берегу.
Теперь Джулия Беннет плыла обратно. Её папа шёл рядом, вода доходила ему до груди.
Мистер Беннет был хорошим отцом. Весёлый и дружелюбный, он, кажется, никогда не ругался, даже когда звал Джулию и Келси домой, а те не слышали.
Но её папа тоже был хорошим отцом. Довольно долго.
Может, сейчас он вернулся к прошлой версии себя самого? И вновь стал тем человеком, который катал её на спине, когда она уставала, и рядом с которым она чувствовала себя достаточно сильной и защищённой, чтобы доплыть до буйков и обратно.
И он знал, что такое плохо учиться в школе. И знал, каково это – всё портить и расстраивать маму.
Да, она часто думала, как бы всё упростилось, если бы Митч был её настоящим папой. Но он им не был. И имел собственных дочерей. К тому же теперь Аннабель сомневалась, что между ними всё снова будет так же тепло и просто, как раньше. После того как она упустила свой шанс в плавании и заставила его сердиться вместо того, чтобы гордиться.
Аннабель чувствовала себя новыми досками у них на веранде, которые сильно отличались по цвету от старых и так раздражали маму.
Она не соответствовала умным и успешным маме и Митчу. Не соответствовала Академии. А теперь у неё не будет шанса соответствовать и команде старшей школы. Но, в отличие от новых досок на веранде, со временем она не станет больше подходить всему этому.
Дела у папы шли лучше. И он был совсем рядом. И скучал по ней. Теперь для Аннабель стало очевидно, что она должна написать ему. Она просто не могла поверить, что так долго тянула с ответом.
Аннабель помахала Беннетам на прощанье. Дома она сказала маме, что на пляже слишком жарко, и бегом поднялась в свою комнату, где открыла наполовину заполненную тетрадь по физике за прошлый год – и начала писать.
Добиваясь правильного тона, Аннабель писала и переписывала письмо. Даже больше, чем вступления к эссе по истории у мистера Дерриксона. В итоге она решила начать с простых вещей. Рассказала, как любит гулять по маленькому пляжу рядом с их домом. Особенно в межсезонье. Когда ветер треплет волосы, а в рюкзаке лежит термос горячего шоколада. Написала, как местных раздражают туристы, слетающиеся на Остров, едва солнце прогреет песок, и разбегающиеся при приближении сезона ураганов. Сообщила, что по-прежнему лучше всего плавает баттерфляем, хотя уже делает заметные успехи и в кроле.
Аннабель не стала писать об Академии, о травмированном запястье, о своём участии в команде старшей школы. Она задала вопросы. Но не слишком много. И не слишком личные. Например, как ему нравится Бостон. И продолжает ли он болеть за «Янкиз», даже уехав из их региона.
В конце Аннабель добавила постскриптум:
Было бы здорово приехать в Бостон, чтобы увидеться с тобой. Сейчас лето, и у меня полно свободного времени.
Аннабель казалось странным просить маму и Митча сопровождать её. Может, они разрешат ей съездить одной? Паром на материк отчаливал от бухты прямо в центре города. Надо было всего лишь спуститься с холма от их любимого кафе. Она знала, как добраться от парома до автобусной остановки, откуда ходил транспорт до Южного вокзала в Бостоне. Поскольку Аннабель иногда ездила туда с семьёй Мии, она немного ориентировалась и в самом городе. Можно будет даже сказать маме и Митчу, что они с Мией отправились навестить Джереми в его лагере для вундеркиндов. А самой пойти к папе.
Она, конечно, не стала бы так делать. Ведь мама теперь постоянно контролировала её. Даже когда Аннабель отлучалась на пять минут на ближайший пляж. Так что ничего бы не вышло. Но Аннабель начинало трясти даже от одной мысли, что такая вылазка технически возможна. Просто предположить, что она может сделать что-то важное без участия мамы, или Мии, или Джереми. И вообще не рассказывая никому.
На следующее утро, когда Митч послал её на улицу за газетами, Аннабель опустила письмо в почтовый ящик. Вместе с оплаченными счетами, которые мама отсылала в банк.
