приличную сумму денег за некоторые услуги, связанные с деятельностью Муниципалитета. Представляешь, какой гадкий у вас городок? Не успел я приехать, а мне уже посыпались письма. Грязь полилась рекой. И не только про Эдуарда. Хотя, заинтересовал меня только он. А тут, доне́льзя вовремя, приглашение на день рождения. Собственно говоря, за тем и явился. Ждал, пока Залесский нарадуется жизни, а потом хотел побеседовать с юристом, не имеющим права вмешиваться в ход муниципальной работы. И вдруг в темноте, по роковому стечению обстоятельств, появляется Никита Костырев. И все бы ничего, да? Ну, играет парень в прятки со своей подругой. Вот только… Одновременно в двух местах у нас сейчас сын Костырева наблюдается. Первого Никиту, настоящего, так понимаю, прямо в данную минуту «ведут» мои сотрудники. Потому как взятку Залесский получил по распоряжению отца Никиты. Не знаю, конечно, насколько серьезно вляпался топ-менеджер «Светлого пути», но приглядываем, так сказать, за всем семейством. Надо разобраться. И вдруг — та-дам! Я вижу второго Никиту. Прямо сейчас перед собой. К чему тебе это говорю… Когда затеваешь что-то серьезное, просчитывай все до мелочей. Это бесплатный совет тебе, парень. Но…Черт с ними, с деньгами, с Залесским… Забирай.

Полковник снова указал на чемоданчик. Я не дёрнулся. Стоял так же, не двигаясь. Все это время, пока Романовский разыгрывал передо мной какой-то нелепый спектакль, я пытался просчитать различные варианты отхода. Вариантов не было. Никаких.

— Если тебе нужны деньги, значит, ты хочешь уехать… Верно же? Ну, не стал бы человек со способностями так рисковать просто ради развлечений. А тратить все это богатство здесь — глупо. Значит, кое-кто решился на побег из «чу́дного» городишка. Понимаю… Сам родился в месте, очень похожем на это. Я дам тебе фору. Ровно двенадцать часов. А потом ты станешь объектом номер один для охоты.

И вот тут я не выдержал.

— Почему? — Голос мой, а точнее не совсем мой, звучал хрипло. Наверное, из-за нервного напряжения.

— Почему я так поступаю? — Романовский широко, очень широко улыбнулся. — А мне скучно. Это — первая причина. Мне очень скучно. Не сейчас. Вообще. Вокруг — одни тупицы и идиоты. Впервые за долгое время я вижу перед собой пацана, а ты, конечно же, пацан… Пацана, который смог на протяжении нескольких лет обманывать систему. Это, знаешь ли, весьма интересно. Вторая причина — пусть те, кто просрал в этом городе псионика, теперь побегают за ним по России-матушке. Такой марафон станет для них уроком. Считай, тебе выпала роль зайца, на котором пройдут дрессировку гончие псы.

— Вы врете. — Я нервно засмеялся. Хотя, конечно, ни черта не смешно.

— Запомни, парень, я никогда не вру. Мне так хочется. Не врать. А ты тратишь время впустую. — Романовский поднял голову и посмотрел на часы, которые висели на стене. — Вот прямо сейчас засекаем время. Как и обещал, двенадцать часов форы. Успеешь сбежать — молодец. Но только знай, что искать тебя будут с усердием, с которым ни одного псионика не искали. Время пошло. Считаю до десяти и потом беру свои слова обратно. Раз-два-три…

Я сорвался с места, подскочил к кровати, одним рывком вытащил чемодан, а потом, не глядя на Ликвидатора, выскочил из спальни. Бежал с такой скоростью, что в ушах свистел ветер.

Он реально не врал. Я понял это по его взгляду. Псих. Маньяк. Сумасшедший. Да. Все эти определения верны. Он развлекается сейчас. Просто тупо развлекается. Но обещанная фора у меня действительно есть. И я был бы поным дебилом, если бы не попытался ею воспользоваться. Конечно, после того, как утром найдут мою записку, которую я подготовил заранее, и вещи, брошенные и Гнилушки, Романовский сразу поймёт, кто покинул город. Но это будет потом. Я уже окажусь далеко от этого места.

Побег и его воплощение

— Сам то ты откуда? Я вот — из Старых земель. Удивлен? Ах-ха. Все удивляются. Сразу смотрят, не выросло ли у меня пару лишних рук. Ах-ха… Дураки. Там уже давно все нормально. Даже рыбу ловим. Понял? Нормальную рыбу. Так а ты куда? Высадить тебя где? Могу даже пинка потом для скорости. Ах-ха… У меня размер ноги — сорок пятый растоптанный… Полетишь, как комета.

Водила попался на удивление разговорчивый. С претензией на чувство юмора, которым у него, на самом деле, и не пахло. Хотя, нет. Удивление — это совсем не то слово, которое можно тут применить. Я бы сказал, все-таки до ужаса раздражающе разговорчивый. Бесяче разговорчивый. Мне кажется, из всех самых разговорчивых этот вообще не затыкался никогда.

А я, между прочим, очень сильно хотел подремать. Хотя бы час. Всю ночь провел в движении. И это не считая того, что топать пешком пришлось чертову уйму километров, дабы сесть на «попутку» без проблем. Организм был вымотан и настойчиво мне об этом сигнализировал.

Но ни черта подобного. Мужик, лет пятидесяти, с усами, которые грустно повисли, прикрывая уголки его рта, говорил без умолку. Постоянно. Обо всем. Он крутил руль здоровенного грузовика и бубнил свои шуточки без перерыва.

Я уже с трудом выносил его басовитый голос и на полном серьезе жалел, что не прошел еще немного пешим ходом. К несчастью в те моменты, когда моя башка клонилась на грудь, мужик думал, будто я киваю, соглашаясь с его словами, и со своим дурацким «Ах-ха» тут же толкал меня локтем в бок. Естественно, сон моментально отступал. Я вздрагивал, мысленно желал ему сдохнуть и снова слушал очередную историю о поездке в какой-то очередной город.

С другой стороны, мне повезло в очень важном моменте. Как правило, такие люди не запоминают собеседников. Они сосредоточены на себе. Поэтому, когда его начнут расспрашивать, не встретилось ли по дороге кого-то странного, привлекающего внимания, он ответит отрицательно. Потому что я для него — совершенно привычный, обыденный эпизод. Подобрал случайного попутчика, довёз его до Волгограда. Ничего выходящего за рамки повседневности.

Я бы мог, конечно, не париться и, к примеру, подчистить водиле память. Сначала вложить мысль о том, что подобранному на дороге парню надо поспать, а потом стереть свое присутствие. Но не хочу рисковать. Слишком уж глупо, на мой взгляд, поступил Романовский, отпустив меня из дома Залесских. Да еще с таким запасом времени. А Романовского можно заподозрить в чем угодно, только не в глупости. Совершенно не собираюсь его недооценивать.

Впрочем, по факту оказалось, двенадцать часов не так уж и много, если тебе надо смыться из города. Они летят со скоростью, значительно превосходящей привычную.

Я бежал по улице так, как не бегал ни разу за всю свою жизнь. Мне кажется, сейчас это движение ничто не могло бы остановить. Даже моя смерть. Я бы и сдохнув несся вперед, сжимая ручку чемодана.

К тому же, помимо оставшегося за спиной особиста, существовала опасность нарваться на кого-то не сильно приветливого. Или на бродяжек, которые ради такого примечательного чемоданчика перережут мне горло, даже не поздоровавшись. Да, при желании я, наверное, очень быстро решил бы эту проблему. Но причина та же — не хочу без лишней нужды пользоваться способностями. Это — достаточно широкий след, который я оставлю за собой. Проще сразу послать Романовскому открытку с точным адресом своего нахождения.

Просто…Очень запомнилась улыбка, с которой говорил Ликвидатор. Такое чувство, будто у него имеются козыри, о которых никому не известно. Это, кстати, очень даже возможно.

Да и потом, если вспомнить проверку… Новый аппарат. Новый регламент проведения. Им теперь даже не надо подключаться к человеку специальными приспособлениями. То есть аппарат считывает информацию на расстоянии. А что, если это возможно не только применительно к псионику, но и к объектам его воздействия? Тогда найти меня будет проще-простого. Особенно если я начну направо-налево разбрасываться способностями. Поэтому, нет. Надо пытаться действовать обычными методами. По крайней мере, пока не окажусь максимально далеко от города.

Первым делом домчался до потайного места, где лежала старая спортивная сумка с приготовленной одеждой и запиской. Ясное дело, продолжать свое путешествие в школьной форме — совсем быть идиотом. Поэтому я, прямо на улице, спрятавшись за мусорные баки, переоделся в штаны, кеды, натянул толстовку. Это, наверное, единственные нормальные шмотки в моем скудном гардеробе.

Потом побежал к Гнилушке. Самое интересное — я почему-то верил полковнику. Знал наверняка, у меня действительно есть в запасе то время, о котором он говорил.