— Вы и два года назад, не маленькие были, а ведь я помню как ты сын относился к Ларисе, ведь из-за тебя она тогда сбежала от нас. — Герман Алексеевич, строго взглянул на сына.

Даниил скривился в улыбке.

— Он мне пригрозил тогда, пообещал подушкой задушить, если я не уйду из вашего дома. Я испугалась, если честно. А в этот раз, сама его подушкой придушить пообещала, если он начнёт безобразничать.

— Лариса! — Герман Алексеевич засмеялся, Данька тоже улыбнулся, только Римма сидела с недовольным видом. да смени ты уже выражение лица, знаю что ты недовольна мной, так хоть не показывай этого. — Лариса, ну какая же ты умница!

— Камиллочка мне снова звонила. Даниил, что между вами случилось? Почему ты бросил её, она плакала, жаловалась. — Римма за своё. Почему она она так за Камиллу бьётся.

— Да прекрати ты, Римма! — Прикрикнул на неё Герман Алексеевич. — Поругались и великолепно, слышать про неё не хочу. Молодец сын, давно пора порвать с ней отношения.

— Зря. — Римма "непримиримма". — Ты Герман не понимаешь, от чего отказываешься.

Герман Алексеевич, не обратил на её слова внимание, как будто вспомнил что то, и вдруг достал из кармана карточку.

— Лариса, я карточку тебе сделал. Вот держи, чуть не забыл. Покупай себе всё, что надо. — Герман Алексеевич подал мне карточку. — Денег там много, и будут поступать каждый месяц.

— Зачем? У меня есть карточка, не надо было. — У меня аж уши загорелись от стыда. Меня ещё, он содержать будет, мало того что Римму столько лет содержит.

За столом повисло молчание. Даниил, улыбаясь смотрел на меня, Герман Алексеевич удивлённо, Римма недовольно. Не любит она меня. Нет.

— Возьми Ларис. — Даниил взял у отца карту и вложил мне в руку.

— Не отказывайся, Ларис. Мне приятно будет, ты и так росла с чужими людьми. Никто не помогал тебе, так что, это малая часть того, что я могу для тебя сделать.

— Я пособие получала, по потери кормильца. — Несмело возразила Герману Алексеевичу.

— Пособие? Знаю я какое там пособие, на продукты не хватит его, не то что… — Он замолчал, и задумался о чём то.

— Ларис, мне надо поговорить с тобой. — Римма удивила меня, о чём это она поговорить хочет? Весь вечер, одни удивления, да и не только вечер.

Что это там Римма ко мне имеет, что за разговор. Зашли в мою комнату.

— Ларис, ты что себе позволяешь? Мне позвонила Камилла, сказала что вы с Даниилом…

— Тебе какое дело до этого? Даниила ко мне ревнуешь? — Меня взбесило всё, да сколько можно, от родной матери никакой поддержки нет.

— Лариса! Ты не о том сейчас говоришь! У него невеста есть, Камилла, и это очень перспективная невеста в отличие от тебя! Кто она, и кто ты? Зря я тебя сюда привезла! Возвращалась бы, ты в свою квартиру. Одни неприятности от тебя!

У меня слова в горле застряли. Обидно стало? Не знаю. Может быть.

— Я же уходила, только Даниил привёз меня обратно. Тебе это, ни о чём не говорит? — Специально сказала так, с сарказмом, чтобы она почувствовала, что за меня есть кому постоять. — И ещё раз привезёт.

— Значит так! Делай что хочешь, а Диниил с Камиллой, чтобы помирились! И не спорь со мной, иначе я сделаю! И ты вылетишь отсюда, Герман сам тебя выгонит.

— Так Даниил же с ней поругался, не я. Ему скажи, пусть он мирится. Я не при делах. — Ты смотри, в школе всем виновата, и здесь тоже помешала.

— Из-за тебя поругался! Ты влезла в их отношения, Камилла переживает, плачет. Она девочка достойная, любит Даниила, и он её любил, пока ты не приехала и не испортила всё. Что у вас с Даниилом? Отвечай! — Крикнула она. — Я всё расскажу Герману, и ты увидишь его гнев!

— Значит Камилла-Камиллочка? Ох, как ты о ней заботишься. Родственная душа? Я вот всё думала, за что ты меня так не любишь? Но не любишь, это же так, ерунда, не любишь и ладно. А сейчас поняла, что ты ненавидишь меня, исходишь от злости. За что? За Камиллочку? За вот эту карточку? — Я кивнула на стол, карта лежала на столе.

— И за неё тоже. Не надо тебя баловать. Кто ты? Падчерица! — Лицо Риммы пылало злом. — Найдёшь себе богатого мужа, вот пусть он и делает тебе карточки.

Я молча, исподлобья уставилась на неё, не отводя взгляда. Я всегда так делаю, когда меня унижают.

— Значит, мужа своего ещё ко мне заревновала? Смотрю, фляга у тебя конкретно свистит. Я когда уезжать буду, карточку Герману Алексеевичу верну. Так что, не переживай так уж сильно, а то удар какой-нибудь от злости случится. — Хмыкнула к тому же.

— Навязалась ты на мою голову! — В сердцах крикнула Римма. — Отцовская порода!

— Ларис, ты плачешь? Что она тебе сказала? — Даниил прижал меня к себе. — Не молчи. Она ругалась?

— Нормально всё, Дань. Я не плачу. Не понимаю, как можно не любить своего ребёнка? Так не любить? Пришла, накричала, обвинила в том, что вы с Камиллой из-за меня поругались, и чтобы я вас помирила. Иначе, она это сделает сама. В общем, я во всём виновата. Что, зря она меня сюда привезла. Карточкой попрекнула, отцовской породой назвала.

— Тихо, успокойся, Лар. Не надо так волноваться, не стоит она того. Всё хорошо будет. Хочешь, завтра после уроков, к моей маме съездим? Посмотришь, какая она у меня. Я тебя познакомлю с ней.

— А это удобно будет? Что то я последнее время мам бояться стала. Потому что, хорошего от своей не видела.

— Удобно. Мама знает, что я люблю тебя. — Поцеловал меня мой любимый Данька. Данька. — Я ей давно сказал, когда ты ещё не знала, что я тебя люблю. А с Камиллой я поругался не из-за тебя. Просто понял, что не люблю её, и не любил никогда. Интересно, почему Римма так за неё стоит? Горой прямо? Уж, не Павел Павлович, причина?

— Кто такой Павел Павлович? — Я вытерла слёзы, которые предательски выкатились.

— Отец Камиллы. Очень видный мужик, она давно на него заглядывается. Если отец не замечает этого, то я отлично всё вижу. Мама твоя, не очень и скрывает это.

— Разве у этого Павла Павловича жены нет? И, ты хочешь сказать, что Римма изменяет твоему отцу?

— Жена у Барских есть, и насчёт измены не знаю, но у меня есть подозрения, что он изменяет Марианне, так его жену зовут. Может слухи, конечно, но это так, разговоры ходят