Из ливнёвки рядом с догорающей сигналкой выплюнулся поток воды, так бывает если где-то в канализации случился засор. Мгновенно образовался ручей, который подхватил затухающий огонек. Прежде, чем погаснуть поток успел пронести его около пяти-шести метров в сторону перекрестка.

Красный свет всё тускнел и тускнел. Начал мигать, пока окончательно не потух. Наверное, еще несколько секунд и я всё же закончил бы фразу, а Пика повторила бы попытку совершить удачный бросок. Но после угасания, из последних сил фальшфейер на мгновение взорвался последней вспышкой света.

В темноте угадывался жуткий антропоморфный силуэт. И ещё пара очков разума потеряна.

— Вдова-удильщица… — Фин явно был напуган, не так сильно, как я, но уж поверьте. Поверьте, если низкий басовитый голос коренастого дворфа внезапно начинает фальшивить высокими нотами — значит только одно. Мы оказались в полной жопе.

— Бежим!

Прогремел залп пушки, на мгновение развеяв тьму. И чудовище оказалось левее и на десяток метров ближе, чем было пару секунд назад.

Сумасшедшая скорость реакции. Ядро ушло вообще имп знает куда. Если сравнивать с былой точностью Руди, то это полный провал. Словно стрелял безрукий слепой тюлень с температурой.

Может это был просто маневр для отвлечения внимания? Или акт отчаяния? В любом случае готовность Руди палить из пушки, по первой же необходимости — впечатляла.

Но блин что за Вдова-удильщица? Ранее никогда не слышал о таком монстре.

В голове разразился ураган из мыслей. Больше всего я боялся банально потеряться. Все-таки ночь и проливной дождь, а мы бежали, не держась за руки и не переговариваясь.

Немного погодя этот страх сменился другим. Если в ближайшее время не найдем укрытие и продолжим убегать, то я попросту «сдохну». Из меня и ходок не очень, а уж бегун, тем более на длительные дистанции вообще никакой.

Рот уже не закрывался и в висках все отдавалось болью. Я давно уже до нитки промок. Теперь же одежда стала невыносимо тяжелой. Я чувствовал, что мой спринт подходил к концу.

Не знаю сколько мы убегали, пять минут или пол часа. Хотя кому я вру, какие могли быть пол часа. Вопрос скорее лишь сколько пробежали за эти минуты, сколько жалких метров успели преодолеть.

Спина Фина уже давно перестала маячить перед глазами. Не знаю заметил ли он, что я отстал. Думаю, нет, он был тоже очень напуган. Да и погодка просто прелесть — подлая такая, мерзкая, противная.

Проще говоря, сейчас можно было танковый батальон на марше с играющим оркестром в метре от себя проморгать и не заметить, не говоря уже о том, чтобы потерять из виду такого доходягу, как я.

Но вот готов поставить всё имеющееся у меня на кон, и спорить, что несмотря на это, Удильщица эта треклятая идет по следу и не думает отставать. Ей погода нисколько не мешала, я нутром это чувствовал. Остановись только и почувствуешь, как в затылок вгрызаются клыки, чтобы добраться до мозгов.

Но этого не произошло, никто не пытался сожрать мои мозги. А ведь я остановился, потому что сбился с пути, отстал и потерялся. Просто в какой-то момент остался один.

Теперь вот вообще споткнулся и лежал посреди огромной лужи. Даже позвать на помощь не было сил. Я даже прошептать сейчас вряд ли что-нибудь сумел бы. О крике и речи быть не могло, да и толку от него. Ливень шумел так, что заглушал всё вокруг.

Но раз пока что меня никто не собирался убивать, то решил, что уже достаточно належался в луже. Еще раз осмотрелся, темень непроглядная. Только слева виднелась металлическая решетка декоративного заборчика. Поэтому в ту сторону и пополз. Почему-то казалось, что так я был менее заметен.

— Хватит уже херней страдать. Или заходи, или вали отсюда к импам в задницу, — на втором этаже дома открылось окно из которого выглядывала молоденькая девушка.

Прикинув, что да как, решил, что в общем-то претензия была вполне заслуженной. Рассекать на пузе скорее всего и правда, было бессмысленной затеей. Резко встал и перелез через невысокую ограду. Хотя на деле же просто перевалился через нее, смачно ляпнувшись спиной в лужу. За что из окна меня обозвали дибилом. Ну да, легко ей сверху сидеть и умничать. А я ведь не специально, у меня просто сил почти не осталось.

— Дебил, — повторил обзывательство здоровенный детина, который выскочил из дверей, и не спрашивая, потащил за шиворот в дом.

— Кто такой? Отвечай, — дуло револьвера уперлось в щеку надавливая на зубы с такой силой, что мне пришлось открыть рот, лишь бы не так больно было.

На меня сверху уселся небритый мужичек в старющей, засаленной, широкополой шляпе. И от него пахло, как от старой шубы, которую держали в шифоньере у бабушки в деревне, лет десять не открывая.

— Меа заут Лус, — отменной дикцией тяжело похвастать, когда тебе насильно что-то запихивают в рот.

— Что? — ковбой не сообразил, почему я мямлил.

— Ствол убери, он же говорить из-за него не может, — со второго этажа, сидя на ступеньках в беседу вмешалась та самая девчонка.

Волосы аккуратно собраны в хвост. С виду эдакая горячая штучка, почти вся в коже. Темная водолазка с высоким воротником, а поверх кожаная безрукавка. Обтягивающие штаны и высокие ковбойские сапоги. На плече внушительных размеров вещмешок.

— Отвечай, давай, — стрелок прислушался к совету и отвел оружие в сторону, но целиться не прекратил.

— Меня зовут Люц, — я повторил ответ и огляделся еще раз.

Меня окружала довольно чудная компания. Здоровяк походил на помесь средневекового рыцаря и омоновца. Кираса с кучей тактических карманов. Не знаю, это тряпичные наклейки или ячейки из такого же металла.

Шлем тоже дичайший микс. Средневековый салад, похожий на ночной горшок, а забрало из затемненного пластика, как у современных силовиков. Правда забрало короткое, так что рот и частично нос оставались открытыми. Из-за спины выглядывала рукоять меча с эфесом в виде вороньей головы. Почти типичный мечник, если бы не два пистолета в оперативной кобуре, одетой крест на крест поверх кирасы.

— Нет, ну он точно с приветом, — девушка рассмеялась. — Обыщи.

Тут уж даже девчонка не знала, что сказать. Точнее, как еще меня обозвать. Потому что Роркх, да ещё и ночь, а у меня при себе только три будильника и сигара.

— Вооружен и крайне опасен, — заржал детина, затащивший меня в дом. — Ты, что спор кому проиграл или просто любитель-суицидник? И на кой ляд тебе три будильника?

— Два потерял.

— Что?

— Было еще два, но растерял по дороге.

— Ну… Мне что каждое слово тянуть из тебя уговаривая? — интересно он понимал разницу между уговаривать и пинать тяжелым ботинком по ребрам. Судя по не прекращающимся ударам, здоровяк отождествлял эти вещи.

— Это гранаты такие с регулировкой, их у меня пять было. Но две потерял где-то, только сейчас заметил. Больше ничего нет и не было, от отряда отстал и заблудился.