— Хорошо. Я закрою все долги, и дам тебе сверху приличную сумму.

— Спасибо. У меня еще одна просьба, ты вправе отказать мне, но я не могу не попросить, — голос Полины прозвучал неуверенно, она облокотилась спиной о входную дверь.

Мне уже это не нравится…

— Пожалуйста, удели Матвею 5 минут. Умоляю. Просто поговори с ним, скажи что рад был бы быть с ним, но борьба с преступностью, — Полина дернула плечами. — Супергерой, в общем. Он подрастет, и я придумаю новую легенду, когда эта перестанет работать. Но Мот переживает. Он на боксе помешался после того, как я показала ему тебя. Все твои бои пересмотрел, все разговоры тоже о тебе. 5 минут, Денис.

— Нет. Прости, но… нет. Деньги я дам и буду переводить их постоянно, но никаких встреч.

— Ясно, — Полина запрокинула голову и шумно стукнулась ею о дверь.

Ойкнула, отошла, потирая затылок. А затем дверь открылась, и вошел маленький мальчик.

Его испуг и любопытство от нового места сменились восторгом, когда он увидел меня.

— Папа! Это же папа! — ахнул он, распахнув глаза.

Подбежал ко мне, и обнял.

Глава 26

СОНЯ

У нас все по-прежнему.

Это что он имел ввиду?

Денис торчит на улице, а я не отхожу от окна. Ночь, тишина, створка приоткрыта, и я слышу каждое слово.

Он разговаривает с этой гадиной, прямо у нас под окнами.

Ненавижу!

Захлопнула створку и отошла. По лестнице взбежала наверх, юркнула в комнату к сыну.

Сегодня не день — дурдом.

И первые пациенты к врачу — это родители Дэна. Они могут меня не любить, но чтобы до такой степени потакать Полине?

Зато я отстояла сына. Моя первая победа, а бой будет непростым, похоже.

Полюбовалась спящим Макаром — он во сне крепко обнимает зайца. Того самого, которого Денис выиграл для него в тире вчера.

Осторожно прилегла на краешек постели и прикрыла глаза.

Завтра у нас выходные, два дня.

И Макар будет волноваться, что папы нет дома.

Как ему объяснить, что теперь так всегда будет?

У меня мыслей нет.

Лежу, и веки горят.

Надо было позвать родителей ко мне переночевать.

Слушаю ровное дыхание сына и сама начинаю дремать. Сон уже навалился неспокойный, тяжёлый, но завибрировал сотовый, зажатый в руке.

Вздрогнула и торопливо сползла с постели. Тихонько, чтобы не разбудить Макара, прокралась в коридор.

Дэн.

Чего ты мне звонишь. К Полине своей иди.

Это ведь совсем надо совести не иметь, чтобы после дня рождения Матвея заявиться к нам.

Со злостью ткнула пальцем в экран, сбрасывая вызов.

В кухне напилась воды.

Снова выглянула в окно — муж расселся на крыльце.

Ночами прохладно, а у него скоро соревнования, заболеет — задавила в себе привычные переживания.

Пусть делает, что хочет.

Пусть отмечать дальше идёт. Ребенка поздравили, спать уложили — можно и Полю порадовать.

Фу…

Как же мне нехорошо.

Навалилась на стол.

Не хочу думать, но невольно представляю торт и семь свечей на нем, как Матвей их задувает, а потом смотрит на счастливых родителей, чьи головы торчат по обеим сторонам от него.

У нас в семейном архиве есть шесть фотографий с тортом и нашим Макаром.

И вот у Дэна появилось седьмое фото, начиная с которого лица на снимках изменятся. Теперь на них будут Матвей и Полина, а не мы с сыном.

Не выдержала и ударила ладонями по столу, на пол одним движением смахнула все, что было.

И замерла от грохота, что сама создала.

Посмотрела на солонку и перечницу в виде медвежат, на салфетницу, заварочный чайник и рассыпанные конфеты.

Что я творю, нельзя.

Выдохнула.

Присела, чтобы все собрать. И снова позвонил муж.

Нажала на отбой.

Что тут говорить, будет объяснять, почему сегодня выбрал Матвея, а не нас с ним?

Наверное, потому что Поля рыдала, сожалела, головой об стену билась. Все утро и весь день.

Боже.

Предатели…

Прибралась в кухне и поднялась в спальню. Постояла на пороге, глядя на нашу с Денисом кровать.

И достала из шкафа постельное белье.

Постелила себе внизу, на диване.

Ещё вчера я могла спать там, наверху.

Сейчас же не представляю, как дальше жить в этом доме, где все мне напоминает про мужа.

Денис — он просто ураган, катастрофа, бедствие, взял и все так безжалостно разрушил.

Часы тикают. В слабом зелёном свете виднеется циферблат.

Минуты, за ними часы.

Я лежу и ворочаюсь.

Давай, засыпай!

Скоро утро.

Ещё спустя час не выдержала — пошла в кухню. Со стаканом приблизилась к окну и поперхнулась водой — сидит.

До сих пор.

Плечом прислонился к перилам.

Он там заснул, что ли?

С ума сойти.

В прихожей набросила на пижаму пальто. Щелкнула замками и выглянула на крыльцо, позвала тихонько:

— Денис.

Муж не ответил.

Против воли заволновалась, шагнула на улицу. И заметила, как за воротами мелькнуло светлое пятно.

Оно так быстро в сторону юркнуло, за деревья. Но я различила.

Женская фигура.

В белой куртке.

Полина?

Ночью, возле моего дома ошивается?

Что?!

— Эй! — изнутри поднялась волна гнева. Закричала и выбежала босиком на ступеньки. — Эй ты, чокнутая! Ты совсем спятила?! Чего тебе тут надо!

От моего крика встрепенулся Денис. Он быстрым движением перехватил мои ноги, заставляя остановиться. Поднялся со ступенек и заморгал, сбрасывая сон.

— Любимая, ты чего кричишь?

— А чего эта маньячка возле моего дома шатается?! — меня всю трясет, натурально колотит. Оттолкнула руки мужа, когда он попытался меня обнять. — Денис, она ненормальная!

— Где она? — муж окончательно проснулся. Растер лицо ладонями и первым спустился вниз.

— Вон там, за деревьями, — метнулась следом. — В белой куртке, Дэн, видишь?

— Эй, есть там кто? — позвал Денис.

— Денис, она там.

— Полина, это ты? — он уверенно шагает к воротам.

— Какого черта, — силы меня вдруг покинули, топнула босой ногой по ледяной плитке. — Вы оба в сторожи ко мне нанялись?

— Тихо, спокойно, Соня, сейчас, — муж опустил глаза. Заметил, что я не обулась и рявкнул. — В дом зайди, живо! Сам проверю.

Он двинулся к воротам, я развернулась и побежала домой.

Муж прав, мне нельзя отходить от Макара.

В прихожей прислушалась, не зовет ли сын, не проснулся ли. Сунула голые ноги в сапоги и вышла на улицу.

Глянула по сторонам.

Вокруг мертвая тишина стоит, и час перед рассветом, самый темный.

У нас фонари горят по периметру, двор — он как на ладони, и мне все равно кажется, что из-за каждого куста выглядывает эта дрянь.

Полина.

Один