Спустя пятнадцать минут чрезвычайно взбодрившийся отряд нёсся в направлении Чёрных ворот, словно на крыльях. Бруг сказал, до цели осталось два последних перехода.

Орки держались неплохо — всё же, крайне выносливая раса. Но Петька подумал, что будет бессмысленно, если они начнут валиться от усталости в самый неподходящий момент, и на следующем привале вызвал старших подразделений и каждому выдал набор лечилок: по одному на каждого бойца (с инструкцией выпить, если почувствуют крайнюю усталость или случится рана), и штук по пять запасных на десяток, рассудив, что если случится заруба, у парней будет хоть какой-то шанс.

— У тебя там что, бесконечный склад? — Марина смотрела на него большими глазами.

— К сожалению, конечный. Две осталось.

— Ну, у меня ещё с десяток будет. Полечу тебя, — она подмигнула, — если что.

МЕГА-КАЛИТКА

Большие чёрные ворота впечатляли. Они реально были здоровые, словно причал космической станции для грузовых транспортов.

Здесь было даже проще, хотя мандражили все они, да и не было гарантии, что не найдётся в охране ворот мага или просто старшего командира с различительным амулетом. Петька на всякий случай накинул на запястья ремни и изображал связанные руки (ценный пленник — это была запасная версия событий). Марина преобразилась в тёмную эльфийку и снова пересела на варга. Но на взгляд неискушённого наблюдателя (на что они, по большому счёту, надеялись) оба они выглядели орками, неотличимыми от прочих в отряде, вернувшемся с выполнения важной миссии и направляющемся прямиком в замок Суарона.

Бруг выслал вперёд вестника, и отряд влетел в приоткрывшиеся чёрные ворота, не сбавляя темпа. Петька до последнего прислушивался: не поднимется ли тревога, не бросятся ли вдогонку полчища воротных стражей — но на них, по большому счёту, никто не обратил особого внимания.

Впрочем, их отряд был здесь не единственным. По тем же дорогам в разных направлениях, подчиняясь одним им известной логике, двигались харагримы, орки, элитные подразделения урук-хаев, ватаги диких племён и ещё какие-то малопонятные существа.

Отряд гнал по широкой, мощёной чёрным камнем дороге, а вокруг были гарь и чёрный пепел — прямо как в том старинном кино. Петька удивлялся: как можно так жить? Нет, ну реально — они же, все эти люди, художники и менеджеры — играют, как будто здесь на протяжении десятков лет живут живые существа. Нет, Петька сказал бы: существуют те, кто пока ещё жив…

Отряд прибавил ходу, обогнал пару тяжело гружёных обозов и свернул с дороги — через плоскую низину, похожую на заброшенное поле, усыпанное слежалым, твёрдым уже слоем пепла. Петька заметил, что часть обозников остановилась и уставилась в их сторону, тыча в них смотанными кнутами.

— Ускорились! — рыкнул Бруг.

Теперь они летели стрелой.

Их маневр заметили и из замка, и со стороны ворот, и с дороги. Несколько ручейков разномастных воинов бросились к ним с разных сторон. Они сбегались в одну точку, словно потёки сажи по сложенному из чёрной бумаги вееру — к точке сближения всех складок, приближаясь к общей цели — узкому и тесному разлому, который и был входом в пещеры Ородраина.

Но отряд Бруга должен был успеть раньше всех.

— Мой господин, мы задержим их!

— Все внутрь! — рявкнул Петька. — Без разговоров!

17. ИНОГДА НАДО СТАВИТЬ ТОЧКИ

ОРОДРАИН

Художник, прорисовывавший эту локацию, совершенно точно смотрел то древнее кино! Высокие своды пещеры, на стенах пляшут жёлто-оранжевые лавовые отсветы. Узкий пролом входа расширяется полукруглой нишей — немаленькой, но двумста варгам вкупе с их орками разом стало тесно.

И длинный каменный язык, выдающийся над огненной бездной.

Хвала рандому, у входа высится груда камней! Любой художник, рисующий пещеры, всегда добавляет груду камней — это же живописно. С другой стороны — ну, а что ещё рисовать в этих пещерах?

— Завал! — велел Петька. — Как только последний наш войдёт — засыпайте вход.

Орки переглянулись, понимая, что выхода наружу через этот разлом, для них уже не будет. Дрогнула ли их уверенность в обретённом тёмном властелине? Возможно, но ни один не возразил. Варги сбились плотнее, прижимаясь к стенам пещеры, стараясь держаться подальше от исходящей жаром пропасти.

Петька спе́шился и быстро пошёл вперёд, к самому краю каменного языка. За ним поспевала Марина. Позади перекатывались каменные валуны — вход завален, это даст необходимые минуты.

— Итак, — Петька сдёрнул с шеи цепочку с неожиданно полегчавшим кольцом. — Что теперь ты мне покажешь?

Марина смотрела, как бегали его глаза по невидимым ни для кого строчкам. Петька усмехнулся, покачивая кольцо над бездной:

— А это точно ваше лучшее предложение?

По спине у Марины побежали мурашки. Он что — шантажирует Кольцо Всемогущества?

— Пожалуй, нет, — сказал Петька, и кольцо скользнуло вниз, в последний момент повиснув на цепочке, которая, оказывается, была довольно дли́нной. В три раза он её складывал, что ли, чтоб на шею повесить?

Он снова что-то читал и посмеивался, покачивал этот импровизированный маятник над сияющими глубоко внизу потоками лавы. Самый всевластный маятник в истории, да уж.

— Предлагаю подумать в последний раз… Да… Особенно над последним пунктом… Хм… пожалуй, я возьму пару часов на размышление.

Петька повесил кольцо обратно на шею, подмигнул хлопающей глазами Марине и вытащил из храна…

— Ой, а что мы сразу не догадались? — всплеснула она руками.

— Потому что, дорогая, использование портальной магии на пути к Ородраину — до его полного завершения — было закрыто. Я проверял. А сейчас, по идее, должно заработать.

«То есть, ты до конца не уверен?» — пронеслась испуганная мысль, но соскочить с языка не успела — тёмный властелин открыл широкую створку и скомандовал:

— На выход, боевыми парами!

В дверном проёме, приваленном к стене, шумел зелёный лес.

КОНЦЛАГЕРЬ (ЗАЧЕРКНУТЬ) ПОСЁЛОК ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ

Оставшиеся у посёлка (и орки, и энты) встретили их с радостным недоумением. Короткий зимний день давно погас, и небо щедро сияло крупными холодными звёздами.

Естественно, из намеченного списка вопросов остававшиеся не успели выяснить даже половины, но радовало одно: женщины были предупреждены.

— В четырёх бараках с малышами, — крупный орк с частично обломанным правым клыком докладывал обстановку. — Ещё в двух — бабы совсем на сносях. Не смогут долго идти.

— Это мы решим. Что с охраной?

— Девки сказали: с вечера загоняют и закрывают всех, а ночуют отдельно.

— Великолепно.

Они обсудили возможные варианты — времени оставалось едва ли часа четыре. Вроде и много, но если действовать, как они собирались, бережливо…

Лагерь успокаивался и тревожно готовился ко сну. Нервозность так или иначе просачивалась в поведении орчанок, да это и понятно — кому ж удастся полностью скрыть волнение, получив такие новости? — и охрана лютовала, наводя дисциплину в бараках.

За это время энты и бо́льшая часть орков распределились по периметру, окружив посёлок жизнеобеспечения сплошным кольцом.

Дальше надсмотрщики выставили дежурных часовых (около дюжины бойцов), а основная часть направилась в свой барак — и Петька порадовался, что дело происходит зимой. Летом наверняка нашлось бы достаточно желающих потусоваться на улице, да и вообще пошариться по округе, а нынешний вечер обещал быть промозглым и загнал всех в тепло.

Мимо засевших в укрытии наблюдателей прошагал лениво оглядывающийся по сторонам дозор. Четверо орков. Да, двенадцать караульщиков разделились на три группы и теперь курсировали вдоль границы лагеря примерно на равном расстоянии друг от друга.

Петька слегка толкнул под локоть Марину, показал на крайних дозорных и сказал одними губами:

— Вот этих.

Она кивнула, и Петька внешне сделался точной копией только что прошедшего мимо них орка, а Марина — его напарника. Дождавшись, когда караул