Спустя два года после смерти Бандеры и буквально за день до сооружения Берлинской стены в Западный Берлин из Восточного Берлина на электричке приехал с женой 30-летний мужчина, представившийся сотрудником КГБ Богданом Сташинским и поведавший изумленным американцам душераздирающую историю о том, что он — убийца Бандеры. Перебежчик сообщил, что орудием убийства ему послужил изготовленный в «секретной лаборатории Берии» пистолет КГБ, стреляющий стеклянными ампулами при помощи «порохового заряда». Несмотря на абсурдность подобной идеи, уголовное дело на этот раз было возбуждено, и за его расследование взялась мюнхенская полиция.

Наиболее рьяным поклонникам данной версии следует, однако, иметь в виду, что в правовом отношении она абсолютно несостоятельна, поскольку известна нам со слов только одного человека — Сташинского. К сожалению, на юридическом языке слова того или иного человека — это всего лишь заявление, но отнюдь не доказательство. Ссылки на смертный приговор, якобы вынесенный Бандере осенью 1949 года на закрытом заседании Верховного суда СССР, также ничем не подтверждаются. Сомнительны и слухи о награждении Сташинского орденом за проведенную ликвидацию, который вручил ему председатель КГБ Шелепин.

Что же фактически удалось выяснить немецким следователям? Из материалов дела следует, что причина смерти Бандеры была точно установлена — «отравление цианидом», поскольку в желудке Бандеры были найдены «явные следы синильной кислоты». Однако каким же образом удалось исследовать желудок Бандеры через три года после его смерти? Как ампула-пуля из адского пистолета-трубки попала Бандере в рот? Пистолет, кстати сказать, так и не был найден — его «реконструировали». Кроме того, Сташинский заявил немецким следователям, что во время убийства его видели. Когда нагруженный покупками Бандера якобы пытался попасть ключом в замочную скважину, то он, Сташинский, спустился к нему сверху по лестнице и предложил помощь. Бандера оглянулся, и в этот момент Сташинский выстрелил ему в рот ампулой с ядом. Потом он, не глядя на Бандеру, спокойно пошел к выходу, где его должна была видеть женщина. И вот, два года спустя, эта женщина, оказавшаяся уборщицей, подтверждает, что тогда ей действительно повстречался молодой человек, хотя в 1959 году на вопрос, не видела ли она «подозрительных лиц» в парадной, она ответила отрицательно…

Скорее всего, немцы и их американские кураторы просто решили использовать перебежчика Сташинского в холодной войне против СССР, сфальсифицировав процесс, который открылся 8 октября 1962 года в Карлсруэ. Освещавшие его мировые СМИ обвиняли руководство СССР в убийстве политических оппонентов. Вспыхнул международный скандал. Однако сам Сташинский, по рассказам очевидцев, на суде вел себя довольно спокойно, будто знал, что приговор будет не слишком суровым. В итоге Сташинский был признан убийцей Льва Ребета и Степана Бандеры, получив при этом весьма мягкое наказание — 8 лет лишения свободы. Не отбыв и половины срока, он исчез в неизвестном направлении…

27 марта 1969 года на стол председателя КГБ Украины Виталия Федотовича Никитченко легло информационное сообщение № 205/н, в котором приводился перевод опубликованной в немецком журнале «Штерн» (№ 8 от 23 февраля 1969 г.) статьи: «Охранявшийся так же тщательно, как государственная тайна, Богдан Сташинский освобожден из баварской тюрьмы. Его встретили агенты американской секретной службы и военным самолетом сразу отправили в Америку. <…> Исполнитель двух убийств должен был до октября 1969 года содержаться в заключении, однако 31 декабря 1966 года человек, которому до этого федеральный президент Любке ответил отказом на прошение о помиловании, бесшумно исчез с западногерманского горизонта. Федеральный судья заменил ему оставшийся срок наказания “условным”. В США он был принят взявшими его на поруки лицами, которые расценивают Сташинского как спецагента № 1 американской секретной службы ЦРУ…»

Интерес Виталия Федотовича Никитченко, помощником и другом которого был мой отец, объясняется очень просто. Виталий Федотович возглавлял КГБ Украины с 1954 по 1970 год. В 1959 году одновременно в Москве и Восточном Берлине появились публикации, в которых были приведены свидетельства того, что некий немецкий офицер несет ответственность за организацию в 1941 году во Львове массовых убийств польской интеллигенции, коммунистов и евреев. Этот офицер оказался не кем иным, как Теодором Оберлендером, федеральным министром по делам перемещенных лиц, беженцев и жертв войны в правительстве Аденауэра.

30 сентября 1959 года (т. е. за две недели до убийства Бандеры) на пресс-конференции в Бонне Оберлендер попытался откреститься от львовской резни и свалить расправы над мирным населением на отступавшие советские части. 29 апреля 1960 года в ГДР состоялся открытый процесс над Теодором Оберлендером, который обвинялся в убийстве нескольких тысяч евреев и поляков в Лемберге (Львове) в 1941 году. Суд заочно приговорил его к пожизненному заключению. После вынесения приговора Оберлендер направил канцлеру ФРГ прошение об отставке, однако Аденауэр, являвшийся помимо прочего личным другом Оберлендера, отклонил это прошение. Но 4 мая 1960 года фракция СДПГ потребовала создать парламентскую комиссию для расследования прошлого Оберлендера, и он был вынужден снова подать прошение об отставке, которая на этот раз была принята.

Как выяснила комиссия, Теодор Оберлендер был одним из главных специалистов абвера по «восточному вопросу». Не без помощи полностью разделявших его взгляды Бухарина и Радека, он обосновал причины военных неудач Белого движения. С подачи упомянутых оппозиционеров Оберлендер высказал идею, что народы Кавказа устали от политического угнетения русскими. Иначе говоря, Бухарин и Радек надоумили абвер, как нужно структурировать сепаратистские настроения в этих регионах Советского Союза, чтобы добиться распада последнего. В 1934 году Радек имел конфиденциальную встречу с Оберлендером, в которой также принял участие и гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. В беседе обсуждались вопросы содействия пророссийски настроенным военным кругам Германии в организации военного переворота в СССР. Все контакты и беседы Радека с Оберлендером фиксировались контрразведкой, однако участвовавший в заговоре нарком НКВД Ягода не дал делу ход. И лишь после снятия Ягоды со своего поста Радеку и Бухарину припомнили все их контакты с немецкой военной разведкой.

Накануне войны Оберлендер, будучи рейхсляйтером Союза германского Востока, был назначен политическим руководителем специальбатальона «Нахтигаль», который был ответственен за организацию кровавой оргии первых дней оккупации Львова. После войны, выйдя из американского лагеря, он занялся политикой, стал федеральным министром ФРГ и другом канцлера. И вдруг над ним нависает угроза разоблачения — есть и свидетель, Степан Бандера. Это реальный мотив для устранения нежелательного свидетеля. Тем более что к тому времени на сторону советской власти уже перешел главный командир УПА, генерал-хорунжий Василь Кук — преемник ликвидированного в 1950 году Романа Шухевича. Виталий Федотович Никитченко рассказывал, что Кука вычислили и захватили в 1954