в Генеральном штабе — пятиметровой высоты, и мы со всей чекистской ответственностью напрягали свое зрение, но определить название документов, с которыми знакомился полковник С., так и не смогли. Через месяц приступили к своей оперативной основной работе. В отчете мы изложили свое отношение к технике, высказали предложения. Такие предложения, видимо, высказывали и другие подразделения КГБ. Во всяком случае, спустя какое-то время я участвовал в аналогичном мероприятии, но техника была уже более совершенная.

На основной работе в моем оперативном обслуживании был Узел связи ГРУ с аппаратурой ЗАС, что расшифровывается, как засекречивающая аппаратура. С помощью своих источников были выявлены грубые нарушения в использовании аппаратуры, недостатки в хранении совершенно секретных и особой важности документов, халатное отношение к своим обязанностям отдельных сотрудников отделения ЗАС и другие недостатки. Руководство отделения и отдела приняло решение информировать начальника ГРУ для принятия мер, исключающих утечку информации на данном участке.

Начальник ГРУ генерал-армии П.И. Ивашутин объявил строгий выговор начальнику Узла связи полковнику С. и заместителю по политической части М. Руководители Узла связи, вместо того чтобы исправлять положение, стали искать людей, которые информировали меня. Такая позиция полковника С. меня сильно огорчила. Чекисты в таких случаях очень болезненно реагируют на действия командования, и спустя несколько месяцев, поскольку недостатки не были устранены, вновь проинформировали начальника ГРУ, который объявил обоим полковникам неполное служебное соответствие.

Полковник С. в личной беседе высказал мне претензии и обиду на нетоварищеское мое поведение. Пришлось ему в корректной форме объяснять, что мы с ним и источники КГБ обязаны выполнять государственный долг по сохранению государственных секретов. Личное и государственное не должно мешать нашим товарищеским отношениям.

В начале 1970 года начальник отделения ЗАС капитан Н. стал готовиться в командировку в один из узлов связи окружного значения. Цель командировки — проверить деятельность отделения ЗАС. Капитан тщательно изучил все руководящие документы, а заодно сделал выписки из совершенно секретной инструкции на неучтенные листы, которые собирался взять с собой в виде шпаргалок. Такие действия относятся к грубым нарушениям требований секретного делопроизводства. Эти записи он оставил на рабочем столе. Вернувшись в кабинет, не обнаружил их, о факте пропажи неучтенных секретных записей командованию не сообщил.

Через несколько дней мне стало известно, что капитана в грубой форме шантажирует этим фактом главный инженер майор Ф., забравший неучтенные листы с совершенно секретными выписками. Поскольку оба имели доступ к оружию и были не очень уравновешенными молодыми людьми, а также учитывая практику в войсках, когда военнослужащие принимали неадекватные в таких случаях меры, было принято решение срочно проинформировать начальника ГРУ по этому вопросу.

Решение командования ГРУ было жесткое, но справедливое — отчисление обоих из Центрального аппарата ГРУ.

В этом же году я достиг хороших результатов в работе, получил звание капитана, а также мне выдали ордер на двухкомнатную квартиру. Поступил в Высшую школу КГБ имени Ф.Э. Дзержинского на вечерне-заочное отделение, которую окончил досрочно, раньше на целый год, чем однокурсники.

Более того, Бондаренко вызвал меня и подполковника Данилова к себе в кабинет и объявил, что через месяц Павел Иванович уйдет на пенсию, а его место в кабинете в ГРУ займу я, посоветовал перенять опыт работы, его приемы и методы. И добавил: «Работу на своих объектах не бросайте. Будет приказ на увольнение Данилова, примите его должность».

Служба не всегда складывалась гладко. В такого рода коллективах успевали, помимо службы Родине, интриговать и подсиживать, искажать действительность.

Я справлялся с этим давлением, однако принял решение перейти на работу в Высшую школу КГБ СССР.

Оно было правильным. Переход осуществлен, хотя и через год. Работа в качестве преподавателя оказалась по душе и ладилась. Я нашел свое место под контрразведывательным солнцем и никогда не жалел об этом.

Задачи и специфика работы сотрудников 2-го отделения

Получив назначение во 2-е отделение, я попытался осознать задачи, которые стоят передо мной. Обслуживая мотострелковый полк в Закавказском округе, я был уверен, что стоящие перед особыми отделами задачи должны решаться в полном объеме в полку. Но была особенность — в мой полк отчисляли всех пограничников, допустивших те или иные проступки, несовместимые со службой на границе.

А как же быть с задачами контрразведки в Центральном аппарате, конкретно в подразделениях ГРУ? Есть ли какие-то особенности, специфика — с такими вопросами я обратился к Бондаренко.

Анатолий Семенович похвалил меня за такой вопрос:

— Сотрудник отделения должен знать хорошо структуру ГРУ, специфику работы в нем, традиции, принятые коллективом ГРУ. Исторический опыт показывает, что армия, надежно защищенная военной контрразведкой от посягательств иностранных спецслужб, сохраняла высокую боеготовность и одерживала победы.

Анатолий Семенович обстоятельно разъяснил, что задачи те же, а специфика есть:

— Во-первых, в мотострелковом полку больших секретов нет, все секреты сосредоточены в Генеральном штабе. Основные усилия спецслужб противника направлены на добывание секретов в Генеральном штабе и его подразделениях, в нашем случае в ГРУ ГШ.

Во-вторых, сотрудники ГРУ часто и подолгу находятся в зарубежных командировках и имеют активные контакты с местными военнослужащими, что позволяет спецслужбам противника, с одной стороны, свободно их изучать, входить с ними в контакт, осуществлять подставы, затруднять работу сотрудникам ГРУ, осуществлять провокации против них, компрометировать их деятельность и т. д.

В-третьих, изучением сотрудников ГРУ за рубежом занимается Управление «К» ПГУ (СВР). Второе отделение продолжает их работу, но уже в условиях пребывания сотрудника ГРУ в СССР. В какой-то мере чекисты отделения решают контрразведывательные задачи по добыванию доказательной базы о возможной преступной деятельности сотрудников ГРУ за время их пребывания за рубежом.

Отсюда сложности с разоблачением завербованных военных разведчиков — их высокая профессиональная подготовка, оперативные знания о методах и формах контрразведки. И если сотрудник ГРУ совершил измену Родине, то он получает дополнительные знания о деятельности органов военной контрразведки СССР от спецслужб противника.

Еще одной особенностью является трудность борьбы с идеологической диверсией противника. Находясь в заграничной командировке, сотрудник ГРУ видит действительность такой, какая она есть. Он может сравнивать наши достижения в космосе, науке, технике, культуре с их достижениями, но он может сравнивать и достижения Запада — обилие товаров, культура быта, оплата труда и т. д.

На заре советской власти, вначале особые отделы имели разведывательные подразделения и зарубежные «Филби и Эймсы» спецслужб противника тех времен помогали вести наступательные операции.

В настоящее время «Филби, Эймсы, Ховарды» сначала дают информацию (условно) руководству СВР, а потом она попадает в особые отделы, через руководство ФСБ, появляется временной фактор, играющий против нас.

Главные задачи военной контрразведки: ограждение ГРУ ГШ от