тех, кто следовал за ним. Из всех магов огня лишь я один рискнул мыслить иначе, открыто высказать своё мнение и пойти наперекор магистру. И потому я остался жив. Только теперь, сидя возле рудной горы, прислонившись к холодной каменной стене, я начинал осознавать суть и скрытую логику происходящего. Впрочем, времени на раздумья было не много.

Везунчик отказался от любой дальнейшей помощи. Он не хотел подставлять под удар ни меня, ни других друзей. Это было его вендеттой, его незаконченным делом. Избранный Инноса, Великий Робар возродился, вернулся из небытия, чтобы довести начатое до конца – раз и навсегда покончить с силами тьмы. Теперь я не сомневался, что Везунчик не простой смертный, что его вездесущесть и нечеловеческое везение не случайны, что сам Создатель ведёт его к поставленной цели. Что касается человеческой ипостаси, едва ли он ощущал длань судьбы, что движет им и защищает от бед. А может, за своей несерьёзностью и вечной иронией он лишь прятал истинное лицо? Как знать…

Я уже слышал торопливо приближающиеся шаги в тоннеле, но мне некуда было спешить. Я устал бежать, прятаться и оправдываться. Руна телепортации к хижине Кавалорна была с собой, но мысль, что мне вновь придётся податься в бега, претила. Показать спину сейчас означало необратимо запятнать своё имя, а также умолчать о том, что сделал Везунчик для всех жителей колонии. Если он не вернётся, кроме меня некому будет вступиться за его честь. Маги воды считали его предателем, подло втёршимся в доверие и укравшим самое дорогое. Так это и выглядело со стороны, но им стоило узнать и другую версию событий, понять, что мой друг спас их от неминуемой ошибки. Он не только уберёг их от смерти при взрыве рудной горы, но также не позволил выпустить в мир опасного демона. Нет, сбежать сейчас означало бы предать и себя, и Везунчика. И потому я решил рискнуть – остаться в Новом лагере и попытаться всё объяснить.

Мои надежды оправдались. Первыми до меня добрались Миксир, Нефариус и Мердарион. Эти трое оставались в своих домах, когда произошёл выброс. Несмотря на защитные руны, магическое эхо добралось до них, и, почувствовав происходящее, они сразу же ринулись к рудной горе. Кронос, Риордан и Сатурас не смогли преодолеть защитную решётку, и потому, чтобы добраться до меня, им пришлось сперва пересечь половину лагеря. Это давало мне шанс поговорить сначала с менее обозлёнными магами, которые не знали о моей роли в произошедшем.

– Мильтен!? – окликнул меня один из подбежавших магов. Его дыхание было неровным, часть дороги он бежал. – Что ты здесь делаешь? Что с рудной горой?

Чтобы понять, что рудная гора лишилась своей силы, магам не понадобилось много времени, это чувствовалось, даже не глядя на неё.

– Кто посмел!? Но как? – наперебой восклицали служители Аданоса. Их удивлению не было предела. Они столько времени потратили на разработку заклятья, позволяющего взорвать рудную гору, а кто-то явился и запросто выкачал из неё всю силу. Мердарион подошёл к горе, поднял самородок, осмотрел его и в бессилии опустился на колени. Двое других волшебников держались чуть лучше, но тоже были в отчаянии.

– Читайте, – тихо сказал я, протягивая свиток.

Нефариус выхватил бумагу у меня из рук и поспешно развернул. Двое других подвинулись поближе, чтобы тоже увидеть написанное. Миксир зажёг магический свет. С каждым прочитанным словом лица магов вытягивались от изумления. Под конец, все трое уставились на меня, окончательно потеряв дар речи. Их взгляды стали настороженными и даже враждебными – они догадались, что я причастен к произошедшему, и ждали объяснений.

– Да, я был ассистентом, – просто ответил я, неспешно вставая, – другого выбора не было. Иначе бы все погибли.

– Чтоо? – наконец, взорвался Нефариус, – не было выбора? – он почти кричал на меня, – да что ты знаешь о выборе!

– Интересные руны, – тем временем пробормотал Миксир, заполучив в руки свиток, – жаль, что мы не догадались до такой изощрённой защиты.

– К чёрту руны! – прервал Нефариус размышления Миксира, – ты хоть понимаешь, что произошло?

– Не держи меня за идиота, – спокойно ответил совладавший с собой Миксир, – конечно, понимаю. Ксардас обвёл нас вокруг пальца. Я только не возьму в толк, как он смог сюда пробраться.

– Он и не пробирался, – ответил я, – за него это сделал Робар Великий.

– Ты в своём уме, мальчик? – вмешался до того молчавший Мердарион, схватив меня за мантию и попытавшись встряхнуть, – похоже тебе не слабо досталось. Робар уже тысячу лет как мёртв. Ксардас, конечно, занялся некромантией, но то, что ты говоришь, попросту невозможно.

– Никто не оживлял его, – пояснил я, – Везунчик не совсем Робар, он его новое воплощение, новый избранник Инноса.

– Везунчик? – маги непонимающе переглянулись, – ты о ком?

– О вашем наёмнике, который добывал юниторы.

– Так значит и он снюхался с Ксардасом… – Нефариус нашёл новую мишень для обвинений, – проклятый предатель! – обычно бледное лицо мага покрылось пунцовыми пятнами, дыхание сбилось, по лбу стекали капли пота, он судорожно сжимал и разжимал кулаки. Похоже, чародей воспринял случившееся слишком близко к сердцу.

– Он не предатель, – возразил я, – Сатурас сам послал его к некроманту.

– Что? – воскликнул Нефариус. – Как он мог так поступить? Мы ведь договорились подождать…

– Эх, Сатурас… – вздохнул Миксир, – упрям, как всегда… Но не хочешь же ты сказать, что Сатурас участвовал в зарядке этого… как его, Урселя?

– Нет. Он, как и вы, не знал об этом.