секретных всесильных государственных стражей всерьез напугали её. Алитоя без ложной скромности нисколько не сомневалась, что ей достанет ума, силы и магических умений чтобы расправиться с любым из этих сребровласых дракононосцев. К тому же на данный момент она всё еще была ни в чем невиновна ни перед всем кирмианским царством в целом, ни перед каким-либо из его граждан в частности. Но всё же ей было неприятно внимание к себе этих скользких приторно-вежливых людей.

Младший инспектор Гуй Хэ оказался маленьким круглолицым лоснящимся пожилым человечком с тоненькой ниточкой омерзительных, по мнению колдуньи, усиков, с не менее гадкими висюльками косичек заплетенной бороды и с невероятно узкими щелочками глаз, с пухлыми мешками под ними. Он горячо приветствовал "досточтимую госпожу" и нижайше просил её простить за беспокойство, которое он ей доставил. После чего пригласил её присесть на подушку за низкий широкий столик из зеленого камня. Однако все эти преувеличенные любезности ничуть не обманули Алитою. Она буквально кожей почувствовала насколько этот человек опасен, коварен и жесток. И ей нестерпимо захотелось тут же прихлопнуть его, раздавить его подошвой туфли как отвратительное насекомое. Но искусством держать себя, сохранять внешнее состояние покоя и невозмутимости, оставаясь приветливой и обходительной, Алитоя владела ничуть не хуже чем искусством обольщения. И потому легко и непринужденно изобразила искреннюю радость от встречи со столь важным и несомненно очень достойным человеком как младший инспектор Гуй Хэ. Инспектор был польщен. О чем и сообщил "досточтимой госпоже" весьма витиеватым слогом. После чего принялся расспрашивать её, по пятьдесят раз извиняясь за каждый вопрос и горестно сетуя на казенную необходимость, заставляющую его столь бесцеремонно допрашивать благородную и прекрасную чужестранку. Это было очень утомительно, но Алитоя всё вытерпела, ни на миг не позволив выражению своего лица стать хоть на толику менее благожелательным и дружелюбным. Младшего инспектора главным образом интересовала цель её прибытия в Кирм. Мало того, каким-то невероятным образом ему было известно про её блуждания по Сиреневой долине в окрестностях Храма Падающих звезд. Алитоя была поражена. Она конечно встречала по дороге каких-то чумазых крестьян, вонючих рыбаков и оборванных бродяг, но ей и в голову не могло прийти что кто-то из них доносчик и осведомитель "охранки". Такой основательный подход к своей работе вызвал у неё даже некоторое уважение к этому гадкому инспектору. Алитои пришлось сочинять пространную историю о своей увлеченности… она чуть подумала и выбрала географию. Якобы интерес к устройству мира ей привил её отец, богатый купец, меценат и заядлый путешественник. И в Кирм она пребыла во-первых чтобы поближе познакомиться с этой удивительной страной, во-вторых чтобы посетить легендарную Дигвианскую царскую библиотеку, где она могла бы насладиться путеводными заметками великих кирмианских исследователей Бай Го, Син У-Цы, Гимин Чжа и других. Касательно Сиреневой долины, то ей хотелось попасть и в библиотеку Храма Падающих звезд, где по слухам хранятся редкие и удивительные документы прошлого, но как ей объяснили доступ в храм для посторонних закрыт. Маленький инспектор минут десять изливал свое неописуемое восхищение, уважение и преклонение перед столь молодой и столь ученой особой, хотя для Алитои было очевидно что он не поверил ни единому её слову. А после этого он, на этот раз действительно довольно бесцеремонно, поинтересовался характером её отношений с неким Джинг Вэем. И Алитоя, уже не удивляясь его осведомленности, глядя прямо в самую глубину черных щелочек инспекторских глаз честно и взволнованно сказала, что кажется это любовь. И снова ей стало ясно что подозрительный Гуй Хэ ей ни капли не поверил.

После этой неприятной беседы Алитоя отчетливо поняла, что ей стоит покинуть гостеприимный Кирм как можно скорее. Теперь не могло быть и речи о том чтобы во время исчезновения Ключа она находилась здесь. Пронырливый Гуй Хэ моментально сложит два плюс два и устроит тотальную погоню. Входить в прямую конфронтацию со всем кирмианским государством в планы колдуньи никак не входило. И значит ей следовало утроить свои усилия в превращении Джинг Вэя в надежного исполнителя своей воли, окончательно обратив его в беспрекословного сообщника. Первым делом она упрочила плотскую составляющую их связи. Джинг Вэй, несмотря на то что он искренне полагал себя сибаритом, гурманом и тонким ценителем женского тела, в сексе оказался полным недотепой и до смешного не опытен. По беспощадному заключению Алитои он был довольно хилым любовником, но поскольку сейчас речь шла не о её, а о его удовольствии, это значения не имело. Она просто окружила и затопила его нежным океаном своего женского естества, погружая его в трепетные глубины своего идеального тела и доводя до умопомрачения совершенным мастерством любовных ласк. Несчастный кирмианский библиотекарь даже не подозревал что так бывает, женские пальчики и губки, женское лоно и взгляд творили с ним настоящие чудеса, раскрепощали его тело, наполняли его звенящим сладким восторгом, разминали его в глину, в тесто и затем лепили из него бесподобно счастливого человека. И в моменты экстаза он уже по-настоящему боготворил эту сказочную девушку. И в его бесхитростным покоренном сознании ни разу не возникло очевидного вопроса, откуда у столь юной свежей прелестно-невинной особы столь богатые и изощренные навыки и познания в этом деле.

Помимо плотских утех, Алитоя также принялась пичкать возлюбленного душещипательными историями о своей непростой судьбе. О том как она несчастна, одинока, потеряна и измучена жизненными невзгодами. Как тяжело и непросто достается ей кусок хлеба и крыша над головой. Бедная невинная сирота, которую каждый встречный баловень пытается унизить и использовать в целях утоления своей гнусной похоти. Из всего этого правдой было только то что оба её родителя умерли. Но не в результате какой-то трагедии, а от старости, ибо обоим было уже далеко за семьдесят. Впрочем Алитоя окончательно рассталась с ними в 14 лет и ей было глубоко наплевать что с ними случилось. Эти истории произвели должное впечатление. Джинг Вэй был тронут и растроган. Ведь он видел перед собой не прожжённую, коварную, беспринципную, пятидесятилетнюю тетку, а ангелоподобную очаровательную девушку лет 20 с обворожительными зелеными глазами и чудесными золотыми волосами. Всё, абсолютно всё в ней представлялось ему идеальным. Когда он смотрел на её изящную шею, на её алые губы, на её тонкие нежные пальцы, на её белоснежные бёдра, он чувствовал как всё его существо млеет от сладкого восторга и упоения и радостно дрожит от мысли что она принадлежит ему. И вместе с тем его сердце наполнялось искренним состраданием к возлюбленной, когда она рассказывала о своей тяжелой судьбе и