Шрифт:
Закладка:
— Эй, полковник! — окликнул его Джим Фостер. — Вы даете отбой? А я-то думал, вы уже в Иерусалиме.
— Очень похолодало, — сухо ответил полковник, — не вижу смысла спускаться в долину. Остальные разбрелись по склону.
Коротко попрощавшись, он снова стал подниматься к отелю.
— М-да, если он наскочит на мою жену и скажет ей, что видел нас вместе, будут крупные неприятности, — сказал Джим Фостер. — Вы не боитесь рискованных ситуаций?
— А чего мне бояться? — удивилась Джил Смит. — Мы не делаем ничего плохого.
— Так вот, милая девочка, я не привык ходить вокруг да около — да или нет? Не беспокойтесь, Кэт сумеет утешить вашего мужа в баре. Осторожно, дорожка крутая. Этот скользкий склон прямо-таки создан нам на погибель. Держитесь за мою руку.
Резким движением Джил сорвала с головы шарф, вдохнула полной грудью и тесно прижалась к своему спутнику:
— Вы только посмотрите на все эти огни. Пари держу — в городе столько интересного. А мы должны торчать в этой дыре.
— Не беспокойтесь, завтра преподобный Бэбкок поведет нас в город, и вы все увидите. Хотя если вы имеете в виду дискотеку, то сомневаюсь, чтобы он вас туда сводил.
— Конечно, сперва мы должны осмотреть историческую часть города — для того мы сюда и приехали. Но я хочу пойти и в торговый центр.
— Сук, моя девочка, сук — базар. Узкие грязные переулки и бесконечные лавчонки со всякими безделушками, где молодые черноглазые торговцы обязательно попытаются ущипнуть вас за мягкое место.
— И вы, конечно, уверены, что я им позволю?
— Не знаю, но я бы не стал их осуждать.
Он быстро оглянулся. Нет, Кэт не видно. В конце концов, вполне возможно, что она решила остаться в отеле. В последний раз он мельком видел жену, когда та направлялась к лифту, собираясь подняться в номер. Ну а Боб Смит пусть пеняет на себя, раз не может уследить за молодой женой. Вон та купа деревьев за стеной, чуть ниже по склону, так и манит к себе — лучшего места для легкого безобидного развлечения нельзя и придумать.
— Что вы думаете о брачной жизни? — спросил он.
— Еще рано судить, — насторожилась она.
— Да-да, вы правы. Глупый вопрос. Медовый месяц чаще всего бывает неудачным. У меня было именно так. На то, чтобы притереться друг к другу, у нас с Кэт ушло несколько месяцев. Ваш Боб — прекрасный парень, но он еще слишком молод. Видите ли, даже в наше просвещенное время все молодые мужья слишком волнуются. Они думают, что все знают, — ан черта с два, а в результате страдают бедные жены.
Джил не ответила, и он повлек ее к той самой купе деревьев, которую недавно присмотрел.
— Далеко не сразу после свадьбы мужчина узнает, что именно доставляет удовольствие его жене. Как и все в жизни, это вопрос техники. Тут нельзя ждать, пока природа возьмет свое. Кроме того, женщины так не похожи одна на другую… всякие там настроения, что-то нравится, что-то не нравится… Я вас шокирую?
— Нет, — ответила она, — вовсе нет.
— Вот и хорошо. Я ни за что не хотел бы шокировать такую милую, такую очаровательную женщину. Не вижу никаких признаков наших спутников, а вы?
— Я тоже не вижу.
— Спустимся немного ниже, там у стены мы отдохнем и полюбуемся огнями города. Чудесное место! Чудесный вечер! Боб, наверное, не раз говорил вам, как вы прелестны. И знаете, это действительно так.
Кэт Фостер поднялась в номер, приняла гормональные таблетки и вновь спустилась в холл в надежде отыскать там мужа. Не найдя его, она пошла в бар и увидела Боба Смита, который сидел в одиночестве за двойной порцией виски.
— А где все? — спросила она и, поскольку в баре было много народа, добавила: — Я имею в виду нашу компанию.
— Ушли, наверное, — ответил Боб.
— А ваша жена?
— Что? Ах да — она тоже ушла. Следом за леди Алтеей и мисс Дин. И ваш муж вместе с ней.
— Ясно. — Кэт действительно все было ясно. Джим специально улизнул, пока она поднималась в номер. — Послушайте, что проку сидеть здесь одному и сосать эту отраву, — сказала она. — Надевайте-ка пальто и пойдем искать остальных.
Может быть, она и права. Может быть, и впрямь глупо так раскисать и пить в одиночестве, чего этим добьешься? Если на то пошло, он вправе требовать от Джил, чтобы она была рядом с ним. Но как она улыбалась Джиму Фостеру — разве мог он стерпеть это? Он-то думал, что, оставшись в баре, хоть немного проучит Джил, а на самом деле если он кого и наказывает, то лишь самого себя. Скорее всего, Джил это совершенно безразлично.
— Ладно, — сказал он, сползая с высокого табурета, — идемте за ними.
Они пошли по тропе, которая спускалась в долину. Странная это была пара: Боб Смит — долговязый, сухопарый, грива темных волос почти по самые плечи, руки глубоко засунуты в карманы пальто — и Кэт Фостер — в норковом жакете и золотых серьгах, видневшихся из-под слегка подсиненных волос.
— Если вас интересует мое мнение, — говорила Кэт, осторожно ступая по тропе, ее туфли совершенно не подходили для подобных прогулок, — то вся эта затея с Иерусалимом была ошибкой. По-настоящему он никого не интересует, разве что мисс Дин. Здесь дело в леди Алтее. Они с викарием все и устроили. Вы же знаете, что это за особа, — ей непременно надо играть роль владетельной дамы, где бы она ни находилась: в Англии, на пароходе или на Ближнем Востоке. Что касается Бэбкока, так с него толку — как с козла молока. Без него было бы гораздо лучше. Ну а что до вас двоих… Так вот — всегда позволять жене делать все, что ей заблагорассудится, не лучшее начало для семейной жизни. Вы должны проявить хоть немного твердости.
— Джил очень молода, — заметил Боб, — ей всего двадцать лет.
— Ах, молодость… Не говорите мне о молодости. Нынешняя молодежь слишком беспечна, во всяком случае у нас в Англии. Вам не о чем заботиться, не то что некоторым молодым людям в этой части света — я говорю об арабских странах, — здесь мужья строго следят, чтобы с их молодыми женами что-нибудь не стряслось.
«Пустая трата слов, — вдруг подумала она, — до него все равно не дойдет. Все они думают только о себе. Ах, если бы я умела
