за днем ​​под заботой Духа Света. Его ветви пышно разрослись, и силуэт этого гигантского дерева можно было увидеть во многих местах Менты, Абиеса и даже всего восточного региона Тонигеля. Однако в глазах местных жителей по сравнению с тем, что было четыре месяца назад, была разница. С тех пор, как в город вошли «таинственные волшебники сверху», изменения в гигантском дереве становились все более и более интенсивными.

Под сомнительными и даже испуганными взглядами людей из нефритовой кроны гигантского дерева вырастали горизонтальные ветви. Эти ветки загибались вниз и образовывали форму двери. Затем волшебники в серебряных одеждах покрыли ветви плотными рунами. Ночью разноцветный свет этих волшебных рун можно было увидеть за дюжину миль.

Прежде чем люди смогли понять, что происходит, на эту землю обрушилась еще более шокирующая сцена.

Космические корабли.

Настоящие корабли, парящие в воздухе, были плавучими кораблями, о которых местные жители слышали только в легендах. Они были наполнены людьми и ресурсами, и пришли они с севера. Сначала их было всего несколько, а потом образовался плотный флот. Некоторые из этих космических кораблей приходили и уходили, а другие пристыковывались к гигантскому дереву. Всего за полмесяца в Валгалле появились зачатки космопорта. Только теперь все поняли, что творили таинственные волшебники.

Мост космопорта, образованный стволами Валгаллы, имел естественное преимущество по сравнению с башнями космопорта, построенными людьми на земле. Это было больше похоже на док, построенный бугами на вершине летающего города. Поэтому волшебники из Института Серебра оказались более опытными в проектировании такого космопорта. Строительство космодрома, которое было частью сделки между двумя сторонами, продвигалось очень быстро. Манаде, волшебник в серебряной мантии, стоял на мостике и смотрел на завершенный Пирс 11 и зачаточные Пирсы 12 и 13. Однако его взгляд не был направлен на восхищение его коллегами, работающими на космопорте. Вместо этого он должен был смотреть на рябь пространства, которая колебалась между изогнутыми дверями дерева.

«Координаты якорной точки находятся к югу от Возвышенного Моря Андреа!» Пока он был в оцепенении, адепт в серебряной мантии уже точно сообщил ряд данных. Манаде внезапно очнулся от оцепенения. Его серебряные глаза слегка блеснули, и он тут же обернулся и приказал: «Иди и пригласи мисс Амандину к себе».

Он на мгновение заколебался.

— И сенатор Таня.

“Немедленно!”

Затем он добавил еще одно предложение.

…

Порыв холодного ветра дул с моря на городскую стену, неся с собой запах дождя. После середины лета в Возвышенном Море еще был сезон дождей, и такой морской бриз обычно предвещал приход бури. Маленький принц чихнул на холодном ветру, и Брендель похлопал его по плечу. Он знал, что лишь немногие ожидали этого. Он поднял голову и посмотрел на присутствующих дворян Кирлутца. Хотя предыдущая тема возрождения Сумеречного Дракона звучала пугающе, для смертных она была еще слишком далека. После короткого периода паники и изумления дворяне Кирлутца быстро успокоились.

В конце концов, даже если Сумеречная Битва действительно приближалась, бесполезно пребывать в состоянии паники весь день. Кроме того, по сравнению с судьбой Вонде в будущем нынешнее затруднительное положение было важнее. Жить в пьяном угаре и своевременно радоваться жизни было патентом дворян.

Брендель даже видел, как некоторые дворяне пытались сделать комплимент Лайсемеке: «Мне жаль слышать о твоем неудачном опыте, прекрасная… ммм, леди, но в конце концов, ты наконец-то сбежала и пришла в поверхностный мир, разве это не то, что быть благодарным?» Тот, кто говорил, был элегантным дворянином средних лет. Он делал комплимент красивой даме. Не имело значения, были ли у дамы змеиные волосы или вертикальные призматические зрачки, это не считалось зазорным в любом дворянском кругу на континенте Вонте. Наоборот, это отражало их джентльменское поведение.

Брендель мягко покачал головой, но Медузе такие комплименты, похоже, нравились. Она слегка улыбнулась. «Это правда, но немного правильно то, что я могу появиться здесь не только благодаря благословению Бога Удачи…»

Услышав это, Брендель бессознательно нахмурился. Он посмотрел в этом направлении и увидел, как Лайсемека бросила на него необъяснимый взгляд.

«Я могу появиться здесь и познакомиться с вами, джентльмены, благодаря спасению героического Рыцаря. Демоны, поработившие мой клан, были вызваны какими-то злыми силами на поверхности и вторглись в Королевство Эруин. Именно этот джентльмен возглавил ваши человеческая армия, чтобы победить эту армию демонов и спасти меня. На самом деле, у меня не было времени поблагодарить его лично».

Голос Лайсемеки был очарователен и приятен, но Брендель не мог не нахмуриться еще сильнее, когда услышал его. Он даже почувствовал несколько завистливых взглядов, смотрящих на него с другой стороны. Битва в Ампере-Силе давно не происходила, но в этой битве участвовали Святой Собор и люди Эруины, а также несколько бегемотов в империи. Были даже такие бросающиеся в глаза слова, как «вторжение демонов», так что оно стало привычным среди знати империи всего за полгода. Эти люди, естественно, были знакомы с легендарными молодыми дворянами под предводительством принцессы Эруины в той битве. Они, естественно, знали, о ком говорила Лайсемека.

Конечно, можно было завидовать возможности получить благодарность такой великой красавицы.

Только сам Брендель все еще хмурился. Благодарность Медузы звучала неправильно. Хотя Лайсемека описывала себя как слабую женщину, Брендель был очень спокоен в своем сердце. Эти матриархальные последователи подпольных кланов не обязательно были добрыми людьми. В поверхностном мире для них было другое имя: Горгоны. Это имя должно было описать безразличие и эгоизм этих существ и их склонность к интригам.

В частности, он также знал, что, хотя эти парни не ладили с темными эльфами с Вершины Пепла, культура этих двоих, похоже, имеет одно и то же происхождение. Если исключить конфликт убеждений, их личности были шакалами одного логова.

Конечно, в этом не было ничего удивительного, ведь это был основной закон выживания в подземном мире. В темном подполье интриги друг против друга были таким же обычным делом, как поедание риса.

«Она уже давно спрашивает Его Высочество Харуза о вас». В это время Майнильд прошептала, взглянув в этом направлении.

Брендель был слегка поражен, вероятно, не ожидая, что Майнильд проявит инициативу, чтобы напомнить ему. Он не мог не чувствовать себя польщенным и спросил: «Почему вы позволили этой женщине остаться рядом с молодым принцем? У нее явно есть скрытые мотивы».

«Это было решение Его Высочества молодого принца, и Ее Королевское Высочество не возражала».

Брендель удивленно оглянулся на нее: «Ты не возражала?»

Майнильд посмотрел ему в глаза и ничего не ответил.

«Я понимаю. Это ваше отношение как субъекта, но я так не думаю».