Хватаю кофе и на негнущихся ногах отправляюсь к шефу через тайную дверь.

Захожу. Баринов в мою сторону и не смотрит. Делает вид, что не замечает.

Ставлю кофе так, чтобы не понять было, какое для меня. Шеф как будто именно мле предпочитает, так что сейчас только случай решит, кофе с каким вкусом ему пить.

Босс оторвался от компьютера, небрежно оглядел чашки с кофе и… не взял ни одну. Я не понимаю, что за игру шеф ведет с кофе? Это что-то значит? Сам же кофе заказал.

– Значит, решили увольняться, Вероника Егоровна? Что-то не устраивает? – наконец, уделив внимание мне, спрашивает начальник, окинув меня с головы до ног. Бровями не играет, предельно серьезен и собран.

Становится совсем неуютно. Что говорить-то? Почему решила резко уволиться? Ну правда. Марат Давидович, я увольняюсь, потому что не могу с вами работать, ведь мы переспали? Что-то я этот момент не продумала.

– Все устраивает, – выдавливаю я из себя неохотно. Думай, Ника, думай. – Просто обстоятельства жизненные изменились. Перехожу на другое место работы.

О, наконец брови шефа начали знакомо изгибаться.

– И чем же условия на новой работе лучше, чем здесь?

– Да… особо ни чем. Тут скорее личные обстоятельства. Ухожу работать в фирму своего молодого человека.

Условно, это я сейчас сообщила о том, что у меня есть личная жизнь, и случайная связь, что была с Бариновым, это не то, к чему я стремлюсь. Вроде как понятная причина ухода.

Шеф склонил голову на бок и задумчиво на меня смотрит. Сцепила руки в замок и эду любой реакции от начальника. С Бариновым всегда все так непредсказуемо и неясно, как он отреагирует в следующий момент.

– Ну хорошо, если дело в личных обстоятельствах, не имею ничего против, – вдруг ответил шеф. Так просто? Никаких споров, обвинений, уговоров? Фух. – Единственное, только, я надеюсь, что перед уходом вы завершите взятые на себя обязательства, перед Анатолием Федоровичем?

– Конечно.

– Боюсь только, что стандартных двух недель для этого будет мало. Вы очень торопитесь уйти? Или ваш молодой человек может подождать до завершения проекта?

– Ну… – вот тут я вновь задумалась что лучше ответить. Как надолго затянется работа над проектом дяди Толи? До какого этапа мне нужно будет ее курировать?

– Да, только я не знаю как долго это займет времени и мне ведь не нужно будет следить за всеми этапами стройки? Только проектирование?

– Ближе к делу решим, а как только определимся со сроками, как раз за две недели до их окончания, я подпишу вам ваше заявление, – отрезал Баринов, завершая этот непростой для меня разговор и беря в руки чашку. Попробовал кофе и его брови вновь изогнулись. – Банановый?

– Сама не знаю, что на меня нашло, – отвечаю я, пожимая плечами и пододвигаю к Баринову другую чашку. – Попробуйте лучше этот.

Шеф не стал отказываться от дегустации. Вот вроде бы я ничего толком не добилась, увольнение отложено на неизвестный срок, резкого гордого ухода, на котором настаиввл Захар, не вышло, а я все равно испытываю облегчение. Почему?

От Баринова ушла не сразу. На удивление, вполне спокойно пообщались, на рабочие и не только рабочие темы. Минут пятнадцать, но так расслабленно, без неловкости, словно хорошие знакомые, а не начальник и подчиненная, так я могла болтать с бывшим шефом, с дядей Толей, в те хорошие, душевные времена, когда дядя Толя все порывался утащить нас с шефом на рыбалку, а я подбивала дядю Толю поехать со мной на рок концерт.

Когда я собиралась уходить, шеф поинтересовался, словно невзначай:

– Давно встречаетесь с вашим молодым человеком?

– Ну… вообще мы еще в школе вместе учились. Да и до школы в одном дворе гуляли. Университет один заканчивали, только разные факультеты, – мнусь я. На самом деле с Захаром наше общение не вписывается в обычные рамки.

– То есть, встречаться начали очень давно?

– Да не то чтобы. Скорее дружили долго.

– Дружили долго, но работать к нему решили перейти только сейчас? Почему раньше не захотели?

Пожимаю плечами. Лучше молчать, а то еще ляпну не то. Тема скользкая.

– Я так понимаю, причина в том, что вашему молодому человеку не нравится, что вы у меня иногда перерабатываете, – Баринов смотрит на меня прямо, и я бы даже сказала, с каким-то дьявольским вызовом. Честное слово, мне кажется, что сейчас Марат спрашивает меня о том, как мой молодой человек отнесся к тому, что я с Бариновым переспала.

– Да, он к этому относится негативно, – не моргнув глазом, отвечаю я.

А вот во взгляде начальника заплясали веселые чертенята.

– То есть, он в курсе ваших переработок?

– Ну… если он знает о переработках, значит в курсе, – логично ведь? Ощущение полнейшей двусмысленности. Вообще опасная и скользкая тема. У меня щеки уже стали горячими.

Шеф откинулся в кресле назад и прикрыл глаза, не иначе, в попытке скрыть их веселый блеск. Развлекается ведь вновь за мой счет.

– А вы в подробностях рассказываете молодому человеку о своей работе и переработках?

– В общих чертах, – уклончиво отвечаю я, вставая. Надо уходить и как можно скорее, пока этот разговор не завел неизвестно куда.

– Видимо, у вас очень хороший и терпимый молодой человек. Я бы не позволил своей девушке перерабатывать. Во всяком случае на стороне, и сразу бы привлек ее на работу в свою компанию. Ваш молодой человек как-то поздно спохватился.

– Угу, отличный просто.

– Вероника, а куда вы так торопитесь? Я разве вас отпускал? – взглядом Баринов показывает, чтобы села обратно. – Так вы объясните, что у вас за молодой человек такой, который отпускает работать на ночь глядя? Не волнуется как вы поедете домой, да и вообще где вы. Как так? Я ведь спрашивал, ждет ли вас кто-нибудь дома. Получается, вы меня тогда обманули?

– Нет, – отвечаю растерянно, судорожно думая, что дальше отвечать. Сказать, что мой молодой человек был в командировке? Вот это точно соврать. Сказать, что только вчера начали встречаться? Вообще смех. Что свободные отношения? Близко к правде, но как-то позорно прозвучит. Зачем тогда увольняться?

Баринов загнал в угол. Любой ответ будет не очень.

– Вероника,