Через пару минут добираюсь до поворота разбитой дороги. Выглядываю. Пока ничего необычного. Всё те же здания, уходящий дальше асфальт, от которого сейчас мало что осталось и никаких следов мерседеса.

Чуть выждав, осторожно шагаю дальше. Обращаю внимание, что запах усиливается. Если раньше он чувствовался достаточно слабо, то сейчас постепенно перерастает в настоящую вонь.

Замираю на месте, заметив движение в проёме первого этажа одной из построек. Там буквально на доли секунды мелькает человеческая фигура, которая быстро скрывается за стеной.

Дальше пробираюсь вплотную к стене, стараясь издавать минимум шума. А оказавшись около того самого проёма, замираю на месте.

Секунд пятнадцать проходит в тишине — уши не улавливают ни одного звука. Зато потом вздрагиваю от громкого шёпота.

— Да нет тут никого. Может таксист на вызов просто ехал и заблудился. Или какой-то идиот не туда ему дорогу показал, — судя по тембру голосу, ждущий в засаде мужчина, слегка раздражён.

— Точно. Движок где-то вдалеке порычал и всё. Уехал он. Да и вообще, с каких пор Странники используют такси? — реплик второй стороны я не слышу, но судя по шумному сопению «абонента», его пытаются оставить на посту.

— Тогда я пойду и проверю. Но говорю тебе, нет там никого. Если б были, уже давно тут появились. Всё, конец связи, — хрипа рации я не слышу, так что скорее всего беседа ведётся по мобильнику. Но неизвестный всё равно пытается имитировать стиль беседы то ли военных, то ли кого-то ещё из людей в форме.

Когда выбирается наружу, оказавшись на тротуаре, с трудом удерживаюсь от того, чтобы шумно выдохнуть. Запах теперь не просто силён — он забивает весь нос, едва оставляя мне возможность дышать.

Только сейчас до мозга доходит одна очень простая мысль — несмотря на то, что я использую зрение Следопыта, нос всё равно прекрасно ощущает вонь. Раньше такого не было. Впрочем, людей, которые воняют пустотой, я тоже до этого не встречал.

Противник быстро приближается, а я пытаюсь понять, как лучше поступить. Определившись, осторожно перекладываю пистолет в левую руку, а правой тянусь к стилету.

Вроде получается провернуть всё незаметно. По крайней мере мужчина, который шагает по тротуару, точно ничего не слышит.

Когда оказывается рядом со мной, поднимаю руку и мощным ударом вгоняю трёхгранный клинок в боковую часть шеи. Проворачиваю рукоять.

В последний момент тот дёргается, то ли уловив ток воздуха от моих действий, то ли что-то услышав. Но уклониться уже не успевает. Зато умудряется достать пистолет.

Практически на полном автомате, сдавливаю оружие воздухом, вырывая его из руки хрипящего противника. Вырываю из раны клинок стилета и сразу же давлю воздухом на шею, по сути обхватив её невидимой петлёй.

Тот с ошалевшим лицом размахивает руками, потом пытается дотянуться до рации. Но в конце концов, заваливается вниз, боком рухнув на асфальт.

Несколько секунд стою на месте, смотря, как он корчится в предсмертных судорогах. Потом начинаю двигаться дальше. Добравшись до поворота, выглядываю.

Вот и искомый мерседес. Вокруг, правда, никого не видно. Зрение Следопыта тоже ничего не показывает. Только редкие пятна тёмной амвы, которые виднеются на асфальте, да настоящие потёки энергии, что проступают на стенах.

Какое-то время выжидаю и осматриваюсь. Бросив взгляд назад, вижу Вэнра, который всё ещё держит позицию на предыдущем повороте. И, в конце концов, начинаю двигаться дальше.

Осторожно огибаю машину. Рассмотреть через тонированные стёкла салон практически невозможно, но следов амвы я внутри не вижу — значит людей там нет.

И если отталкиваться от очевидного предположения, то они должны быть внутри большого по размерам здания, чьи стены испятнаны амвой.

Когда оказываюсь около входа, рефлекторно прикрываю левой рукой нос — слишком уж тяжелая тут стоит вонь. Заставляю себя шагнуть внутрь.

Первое помещение оказывается полностью пустым, но откуда-то из глубины постройки доносятся звуки голосов.

Прохожу ещё одну комнату. Следующую. Спустя ещё две замираю около очередного проёма. Только недавно там кто-то разговаривал. Сейчас же я слышу только звуки шагов.

— Ну так что? Ты ведь уже поняла, что с нами шутить не стоит, верно? Может, всё-таки начнёшь думать, как отдать отцовские долги? Если предложишь что-то дельное, выйдешь отсюда живой. Нет — продадим наложницей барону на Йорде и отобьём хотя бы часть, — мужской голос звучит чуть устало, а я, наконец, выглядываю, оценивая ситуацию.

Двое мужчин в рубашках. У каждого по оперативной кобуре и ножу на поясе. Связанная девушка, которую примотали к чему-то вроде металлического столба, ранее наверняка служившего компонентом для какой-то техники.

Уже прикидываю, как начать действовать, когда взгляд падает на предмет, установленный около стены комнаты. Тренога, вокруг которой клубится облако разноцветной амвы. Всё бы ничего, но на её верхушке водружён череп. А через мгновение после того, как я обращаю внимание на странную конструкцию, пустые глазницы внезапно вспыхивают ярко-жёлтым. Смотря при этом прямо на меня.

Глава XVI

Секунду мы просто смотрим друга на друга. Полыхающие глазницы черепа сверлят взглядом меня, а я отчаянно пытаюсь понять, что за непонятная хреновина оказалась у меня перед глазами.

Потом всполохи разноцветной амвы, что кружат вокруг него, начинают быстро набирать яркость, а я поднимаю руку, в которой сжат пистолет. Чем бы это ни было, он однозначно меня видит. А раз невидимость с ним не срабатывает, остаётся только начать действовать.

Когда уже нацеливаю пистолет на лоб черепа, который сейчас почти не виден из-за сверкающей энергии, слышу голос одного из стоящих около пленницы мужчин.

— Чего это конвертор засверкал так? Как он вообще сам включился? — в словах сквозит явное удивление, но обработать их смысл, мой мозг уже не успевает.

Палец жмёт на спусковой крючок и по ушам бьёт звук грохнувшего выстрела. Подсознательно ожидаю, что пуля не нанесёт черепу никакого вреда, но к моему удивлению, тот благополучно раскалывается пополам.

Сразу же слегка высовываюсь, ещё дважды стреляю. Вроде бы попадаю в одного из противников — точно сказать сложно, так как прямо сейчас он рухнул на полу, укрывшись за металлическими бочками.

Вот второй точно невредим. И тоже находится в укрытии — залёг за штабелем высоких металлических ящиков.

— Ты кто, нахрен, такой? Забыл, чья здесь территория, придурок?

Интересный у него подход к переговорам. Крайне изящный. Хотя, очевидно, что он меня с кем-то путает.

— Именем Синклита, предлагаю вам сдаться. В противном случае, вы будете уничтожены.

Мгновение стоит тишина, а потом я внезапно слышу его нервный смех.

— Синклит? Ты из медяков что-ли, дурень? Ох, и зря же ты сюда полез, — на этот раз в голосе имеются вполне отчётливые нотки превосходства. Так обычно бывает, когда противник полностью уверен в своей победе.

Впрочем, развивать беседу дальше, я не собираюсь. Вместо этого использую навык управления воздухом, давя на ящики, что лежат сверху штабеля, за которым укрылся противник.

Они оказываются неожиданно тяжелыми — судя по всему, под завязку чем-то набиты. Тем не менее, у меня получается опрокинуть сразу два из них. Вслед за чём слышится громкий крик мужчины.

Несколько секунд жду, прислушиваясь к его стонам. Зрение Следопыта не позволяет рассмотреть происходящее за тем самым укрытием, но если ящики действительно упали прямо на него, то без переломов не обошлось. Учитывая с какой натугой я их сдвинул, противник должен был получить серьёзные раны.

Чуть поколебавшись, делаю шаг вперёд, держа пистолет наготове.

— Справа! Стреляй! — воздух разрезает крик привязанной к металлическому столбу девушки, а веду стволом пистолета в указанную сторону, ожидая, что сейчас оттуда покажется противник.

Когда глаза фиксируют быстрое движение, машинально жму на спуск, но пуля лишь бессильно рикошетит от стены. А вот выскочивший слева неизвестный, благополучно открывает огонь.

Выручает только тот факт, что я для него невидим. Поэтому первая пуля свистит около головы, а вторая вовсе проходит сантиметрах в сорока левее.

За это время я успеваю сместить ствол пистолета. Но когда собираюсь выстрелить, мужчина запускает в полёт те самые ящики, за которыми укрывался. Все разом. Легко и непринуждённо.

Моих сил едва хватает