— Погоди. Я соврала. Нет никакого противоядия! Зачем оно, если я управляю ими и они меня никогда не атакуют? — воскликнула она, явно нервничая.

— Потому, что ты хитрая тварь, которая не станет полагаться на авось, — зло ответил я, деконструируя голема.

Опыта за него не дали, ментальной энергии понадобилось больше, чем если бы хотел убить, но зато я получил кучу информации.

— Говори правду, — сказал я, активируя навык подчинения.

— Я создала противоядие и вколола его себе, чтобы остаться единственной, кто будет обладать собственной волей. Имея доступ ко всем знаниям и богатствам мира, я бы нашла способ вернуть себе вечную жизнь. Там можно было бы и другие миры захватить.

Я отключил навык и эльфийка схватилась за рот. Как я и думал, она всё предусмотрела.

— Надо было с этого начинать. Ходить и заставлять всех говорить правду. Наплевав на гуманность, на потенциальные отношения между мирами, на всё. Просто ходить и доминировать над вашими лживыми языками. Так было бы куда проще, — зло прорычал я, наводя жезл на эльфийку.

— Прощай, Силамена!

— Неееет!

Эльфийка отправилась следом за големом, обратившись в материал для исследований. Я оказался прав. Изучив компонентные последовательности и магические структуры, я смог найти то, что сделало Силамену неуязвимой к собственному творению. Я создал антидот, который мог бы помочь тем, кто ещё не превратился, на случай если таковые остались. К сожалению, вакцина не сработала бы на уже обращённых, но главное, что я смог вычленить нужные компоненты. Из них уже удалось создать алхимический состав, который должен был обратить процесс. Однако стоило вколоть его свежепойманному голему, как он обратился в жижу из биометаллической массы.

Стерва… Неужели она не только стёрла себе память о рецепте, но и сфальсифицировала память о противоядии? Или процесс в принципе необратим? До последнего не хотелось в это верить. Треклятая магия может всё, что угодно, но только не когда дело доходит до спасения жизней. Как бы мне не хотелось верить в обратное, но смысл в этом определённо есть. Видимо, они изменились слишком сильно. Наверное, это как вылечить нежить. Как можно излечить бытие трупом? Но надежда умирает последней. И кажется, она мертва…

Глава 23

Цена ошибки

Я обессиленно упёрся лбом в стену. Нахлынуло чувство отчаяния и беспомощности. Мне только что напомнили, что одной силы недостаточно. Ткнули лицом в собственную надменность и самоуверенность. Пока я метался по миру эльфов, шпионы Силамены собирали информацию. Она спланировала всё. Ну, пожалуй, кроме того, что я решу превратить её в кашу из компонентов. Думаю, моя гуманность создала иллюзию того, что я не стану убивать, если в этом нет смысла. Но так или иначе она победила, как и сказала сама. Зараза, бушующая в городе, не остановится и может однажды попасть даже на Землю. Только если я не сделаю то, что должен.

Сначала я собирался достать короля и Тимура, обсудить всё с ними, а потом понял, что в этом нет смысла. Решение может быть только одно. Уничтожить всех заражённых до единого. Я создал новые врата и прошёл через них, оказавшись в воздухе над городом. После активации формы дракона я получил уведомление:

'Навык «Превращение в дракона».

Форма 3: Полнотелый дракон.

Описание: Позволяет превращаться в настоящего дракона. Дополняет форму драконида. Для превращения доступны обе формы.

Свойства: Ваше тело покрывает прочная чешуя дарующая +50% к сопротивлению всему урону. Ваше тело меняет форму на драконью, схожую по морфологии со второй формой. Во время трансформации размер вашего тела увеличивается на 300% Становится доступен навык «Стихийное Дыхание». Становится доступна способность «Клубок Ярости». Становится доступна способность «Доминирование».'

«Навык 'Доминирование»

Вы роняете всех летающих противников на землю, а всех наземных противников сбиваете сног. Успех навыка зависит от разности уровней силы.'

Я сменил форму и почувствовал, как на меня накатывают ещё большая ярость и вместе с тем всепоглощающая тоска. Я самое могущественное существо в этом городе, но сила моя будет направлена не на его спасение. Непрерывный поток пламени вырвался из моей пасти, заливая город, я жёг и жёг, пока не иссякла ментальная энергия, а потом продолжил жечь, использовав всплеск восстановления. Прекратил я лишь, когда не осталось ни одного признака заражённых как на поверхности, так и под ней. Горестно взглянув на деяние своё, я вернулся в форму человека, открыл врата и переместился к ближайшему заражённому из тех, кто не успел превратиться и покинул город. Им оказался одинокий путник. Я стремительно нокаутировал его и ввёл антидот, который изготовил в лаборатории. Интерфейс показал, что заражение удалено успешно. Облегчённо вздохнув, я повторил это с каждым, к кому меня вели врата, пока не получил уведомление.

«По данному запросу нет подходящей цели для открытия врат.»

Наконец всё было кончено. Я вернулся к столице и высвободил Тимура и Таргрима. Приведя их в чувство, я устало сел на траву на холме, с которого было хорошо видно столицу.

— Что… что здесь произошло? — спросил орк, упав на колени и неверяще глядя на то, что совсем недавно было пусть и не особо красивым, но полным жизни городом.

Тимур сел рядом со мной, растерянно глядя на следы зачистки.

— Ты не смог найти лекарство?

— Смог… Но оно убивало тех, кто уже превратился. Трансформация необратима… Я смог спасти лишь тех, кто был заражён, но покинул город до того, как произошло непоправимое… Однако их было куда меньше, чем обитателей столицы…

— Тыыыы! — зарычал в ярости орк, — Убийца!

Я встал и он бросился на меня.

— Таргрим… — начал было Тим, но я остановил его.

— Не вмешивайся.

Орк принялся яростно колотить меня, а я стоял под градом ударов, понимая, что заслужил эту ненависть. Моя самоуверенность привела к тому, что те, кого можно было спасти, теперь мертвы. Потрать я немного больше времени, изучи всё тщательнее, всё было бы совсем иначе. Но увы…

Спустя какое-то время Таргрим осел на землю и уткнулся в неё лицом, тихо рыдая. Вскоре он затих, собрался с духом и встал.

— Прошу прощения, — сказал орк, — Это было недостойно с моей стороны. Вы, чужаки, ничего не обязаны были нашей стране, но сделали всё, чтобы минимизировать ущерб нанесённый предательством Силамены. В том, что случилось виноват лишь я… Я доверился ей, дал слишком много свободы… Вот она цена… Поэтому хочу попросить вас о последней услуге.

— Слушаю, — сказал я.

— Убейте последнего обитателя столицы. Меня. Честь требует заплатить кровью за эту ошибку.

Кивнув, я создал в руке меч.

— Артур… — начал было Тимур, но я снова отмахнулся.

— Не вмешивайся.

Орк встал на колени, я сместился, принимая стойку удобную для того, чтобы убить его одним ударом, и замахнулся мечом. Лезвие остановилось у самой его кожи, кромкой коснувшись шеи и оставив крохотный порез. Таргрим вздрогнул и открыл глаза, не понимая, что происходит. Я бросил к его ногам меч и протянул ему руку.

— Если ты чувствуешь свою вину, то твой долг — встать и продолжить жить. Помочь своему народу справиться с пережитой трагедией. Рассказать о том, что случилось и тем самым передать историю о предательстве Силамены потомкам. Вот это — настоящая честь. Нести бремя своих поступков. Если же ты хочешь оправдать собственную слабость иллюзорными требованиями чести, меч у твоих ног. Иди и сразись с опасным монстром, да погибни в бою.

Орк пристально посмотрел в мои глаза, схватил за руку и я помог ему подняться.

— Ты прав. Я ужасный лидер, отвратительный король, но трусом я не был никогда. Так что я прислушаюсь к твоим словам.

— Прошай, Таргрим, — ответил я и открыл врата.

— Идём, Тим. Остался ещё один пункт назначения.

— Тебе не кажется, что на сегодня смертей достаточно? — спросил товарищ.

— Я дал слово и его надо держать. Но да, на сегодня хватит, — кивнул я, — Пойдём лучше лабиринт у врат в наш мир раскурочим.

Мы вошли в портал, оказавшись в небесах у лабиринта. Там нас ожидала целая армия, сияющая золотом, а во главе на коне сидел не кто иной, как Сальвариэль. Похоже, он получил донесение от своих шпионов о том, что я близок к тому, чтобы закончить свой путь и решил встретить меня в чистом поле. Ну хоть на это у него ума хватило. Я ожидал, что он использует жителей столицы как живой щит.

— Видит