женщины, рядом с которой я думаю только о том, о чем думать не должен… Молодец! Может и магии подкинет, чтобы это выполнить? Потому что такое поручение без магии как-то ну совсем выглядит фантастическим.

– Ру-у-дээй… я… я замёрзла… согрей меня.

Хм… Что? Нет, не так… ЧТО? Нет, я все понимаю, она не в себе, я должен это понимать. Она впала в блаженную эйфорию, это состояние сложное и опасное и…

– Ру-уд… ну, пожалуйста!

…Состояние опасное, непредсказуемое…

– Ру-удэйчик, ну почему ты не отвечаешь? Ты же тут? Я слышу как ты сопишь! И запах твой чувствую… Ты так вкусно пахнешь! Сандаловым деревом, табаком, и грейпфрутом. Я ненавижу грейпфруты, горькие, но полезные, приходится есть. А запах у них такой шикарный… Ру-уд!

Да что же это такое!

Искушение! Вот что! Одно из испытаний, которое я так же должен пройти в этой кругосветке. Искушение. Я понял.

Только я был уверен, что меня будут искушать агрианские гурии. Вообще, Агрия – одна из самых опасных частей нашего путешествия.

Огромная ледяная пустыня с одной стороны, неприступные холодные скалы с другой. Суровые аборигены не терпят чужаков. И их предводительницы, сильные волшебницы агрийки.

Но разве какой-то агрийке, пусть даже самой-самой невероятной под силу то, что сейчас делает со мной эта маленькая рыжая ведьмочка?

Я видел агриек и даже… не только видел. Пробовал. Экзотика, да. Но, честно, те, кто говорит, что у агриек что-то там как-то не так устроено, чем-то там типа меда намазано и поэтому так привлекает мужчин – лгут. Всё у них там как обычно. Ничего особенного. Не поперек. И в любви они не так уж искусны – больше притворяются, а уж это большинство женщин умеют.

– Рудэй! О чем ты думаешь? Я слышу, как у тебя мозги скрипят! Я на самом деле замёрзла! Помоги же мне!

Да что б тебя… То есть, нет! Нельзя, чтобы её кто-то «чтоб»! Единый помоги, но я её согрею!

Я сбросил надоевший камзол, ботфорты, широкий пояс. Брюки предпочел оставить, а вот рубашку… Нет уж! Расстегнул пуговицы, снял запонки с драгоценным драконьим глазом.

Нет, Руд! Ты не можешь этого сделать! Нельзя! Она не в себе! Когда она проснется, то есть очнется от чар – не простит!

Да я же и не собираюсь делать ничего такого? Просто… погрею?

Я начал пристраиваться рядом, аккуратно подползая к мягкому нежному телу.

Могу вернуть ей комплимент, пахнет она тоже… невероятно вкусно. Обнял за плечи, положив её голову на свою руку…

– Ру-уд… ты пришёл…

Джас прижалась ко мне! О, Боги, Боги! Единый, Аллизия, и все остальные! Спасите меня!

А ведьмочка не остановилась на достигнутом. Закинула ногу на моё бедро, лихо так, без смущения и я прочувствовал её всю. Как же это… приятно!

– Ру-удэй… такой теплый…

О, да… её губы так близко, влажные, зовущие! Я хорошо помнил тот наш поцелуй! Это было хорошо. А сейчас выйдет еще лучше!

Я опустил голову, сначала провел большим пальцем по нижней губе Джас и она томно застонала… Это был последний удар в мое либидо. Голос Джас звучал так… немного хрипло, возбужденно, будоражаще… Зовуще… Или мне только так показалось. Я… потерял голову. Припал к её губам, жадно, как захватчик, выбивая новые и новые стоны.

Хорошо! Как же с ней хорошо! Такая податливая и нежная. Такая милая, сладкая… Богиня моя! Моя прелесть…

Я углубил поцелуй, одновременно поглаживая её спину, пробираясь к мягким потайным местам. Вкусная. Невероятная!

Джас гибко выгнулась, подавая мне себя словно на блюде. Как же у неё там все красиво! Хорошо, что её одели в батист, который, как любимая фаворитка короля, ничего не скрывает. Вижу, наслаждаюсь прелестями, продолжая ласкать бархатную кожу.

Так просто было бы сейчас чуть развернуть её, уронить на спину, задрать ночнушку и…воспользоваться императорским преимуществом. Загнать, так сказать, свой жезл…

Но… нет, я не должен, я не могу… я…

– Рудэ-эй… скажи… ты же воспользуешься моим состоянием, да?

Р-р-р… Мне хотелось не просто рычать! Взвыть в голос! Воспользоваться состоянием!

Конечно же я не могу им воспользоваться!

Потому что это будет… это будет просто не по-мужски, не по императорски… Да просто не честно!

Я знал как ко мне относится Джас в реальности. То есть… нет, на самом деле, не знал, но… Но я был уверен, что перед тем как взять женщину, сделать с ней те восхитительные вещи, которые мне в тот момент очень хотелось сделать с моей водительницей, у неё надо было все-таки спросить. А хочет ли она?

Готова ли она мне отдаться в том самом полном смысле этого слова?

Что-то мне подсказывало, что в состоянии эйфории Джас, конечно же, сказала бы мне «да, дорогой, делай со мной это». А потом?

Потом она вскрыла бы мою черепную коробку и выела бы мне мозг крохотной чайной ложечкой, периодически помешивая.

Джасинда была не в том состоянии чтобы решать. Отдаваться ли ей императору, ну, то есть мне, или не отдаваться. И пробуждение выглядело бы печальным, драматичным и даже опасным для нас обоих. В конце концов, убийство есть убийство, даже если я еще не полностью вступил на трон…

Поэтому я…

Поэтому я углубил поцелуй – ну, хоть это я мог сделать! Потерзал её губы еще немного, параллельно исследуя её томные прелести, а потом…

– Спи, моя радость, тебе нужно отдохнуть, я буду рядом, я согрею…

Если не сдохну от перевозбуждения, конечно…

Она так чудесно пахла, с ней рядом было так хорошо, что я не удержался. Уткнулся в её ароматную рыжую макушку и уснул.

А утром…

Глава 22

Джасинда

Последнее что я четко и ясно помнила – песни русалок. Такие томные, такие мелодичные, такие зовущие…

Все остальное было словно в тумане. В розовом тумане, пропитанном патокой.

Однако я очень хорошо ощущала как Рудэй меня целовал, пользуясь моим состоянием. Я едва могла шевелиться, язык не ворочался и все вокруг словно заволокло сладкой ватой. Все казалось мне приятным и правильным. Чудесным и восхитительным.

Не удивительно, что город русалок такой богатый. В подобном состоянии тебя оберут до нитки – а ты только восторгаешься и улыбаешься.

Нет, то, что Рудэй мне нравился как мужчина было бы смешно отрицать. А кому он не понравился бы как мужчина? Даже слепая нащупала бы кубики пресса и крепкие мышцы…

Но я совершенно не планировала отдавать