Шрифт:
Закладка:
Примечания
1
Более подробно биография Тектандера изложена, например, в работах: Францев, 1908; Schwarcz, 2003.
2
Это сообщение дословно воспроизводится в третьем прижизненном издании Тектандера (1610 г.), но отсутствует в первом (1608 г.), где вовсе нет рассказа о повторном пребывании автора в Московии (да и в целом текст его гораздо короче двух последующих — ср.: Францев, 1908). Разрядка в цитате принадлежит автору.
3
Стефан Какаш происходил из именитого трансильванского рода и некоторое время был доверенным лицом Баториев, а после их падения оказался на службе Рудольфа II. В качестве посланника императора он и отправился в Персию, откуда ему не суждено было вернуться. Более подробное изложение биографии Какаша см. в работах: Францев, 1908; Schwarcz, 2003.
4
На присутствие двух разных стилей в этих текстах обратил беглое внимание еще замечательный историк дипломатических связей Руси Фридрих Аделунг [1846, II: 130 [Anm. 136]; 1863: 78 [примеч. 136]]. Современная же исследовательница стремится его оспорить, говоря, что появление у Тектандера даты 27 ноября (вместо 17 ноября) — это всего лишь результат опечатки [Schwarcz, 2003: 200–201]. Однако она совершенно игнорирует тот факт, что остальные даты у Тектандера и Какаша также различаются на пресловутые 10 дней, составляющие разницу между старым и новым стилем, причем происходит это и в тех случаях, когда разница между григорианским и юлианским календарем порождает несовпадение месяца в датировке.
5
В письме, датированном 26 ноября, Какаш объясняет своему корреспонденту, что они должны были уехать уже сегодня, но поскольку к моменту написания письма уже наступило 12 часов по полудни, а необходимая ему встреча с канцлером еще не состоялась, то он испросил позволения уехать завтра, т. е. 27 ноября. В общей сложности посольству пришлось пробыть в Москве около четырех недель, что и отмечает Тектандер в своих записках [Tectander, 1609: 56; Станкевич, 1896: 23].
6
В такой перспективе верные сами по себе упреки современных востоковедов в том, что датировки Тектандера, относящиеся к его пребыванию в Персии, не всегда отличаются точностью [Бушев, 1976: 385], представляются нам не вполне справедливыми, поскольку автор сам предупреждает читателя о невозможности следовать календарю в этой части своего описания. Данные же, относящиеся к другим частям его маршрута, у этих исследователей сомнений не вызывают.
7
Вспомним, что при первом въезде в Москву посольство Какаша достигло Можайска 29 октября, 5 ноября получило разрешение двигаться дальше, 6 ноября выехало и лишь 9 ноября достигло столицы, причем, по замечанию Тектандера, их понапрасну водили по разным местам и предписывали двигаться куда медленнее, чем они могли бы [Tectander, 1609: 29, 31; Станкевич, 1896: 14–15].
8
В том, что царские именины выпадали именно на этот день, а не, скажем, на 2 мая (еще одна память свв. Бориса и Глеба в церковном календаре), нет никаких сомнений. Так, в частности, именно в этот день Годунов устраивает по себе заздравные корма (см. подробнее гл. II).
9
См. об этом подробнее во второй главе нашего исследования.
10
Wien, Osterreichisches Staatsarchiv, Haus-, Hofund Staatsarchiv, RussLand I. 5. Научная публикация и перевод донесения Логау до сих пор остаются делом будущего. Между тем, такое издание было бы чрезвычайно полезным для истории дипломатических сношений Руси и, в не меньшей степени, для истории эпохи Бориса Годунова.
11
Haus-, Hof- und Staatsarchiv, RussLand I. 5. Konv. 5 (1604), BL. 103 r.
12
Haus-, Hof- und Staatsarchiv, RussLand I. 5. Konv. 5 (1604), BL. 104.
13
Haus-, Hof- und Staatsarchiv, Russland I. 5. Konv. 5 (1604), BL. 105.
14
Первым, по-видимому, на свидетельство Логау обратил внимание Фридрих Аделунг, однако и он пропустил реплику Тектандера о царском дне рождения. Подробно пересказывая показания Логау, Аделунг попросту фиксирует сведения о царском дне рождения, не обсуждая проблему старого и нового стиля и не принимая в расчет того факта, что 3 августа по используемому Логау григорианскому календарю — это не что иное, как 24 июля, Борисов день, по принятому в Москве (а в ту пору и во множестве европейских стран) календарю юлианскому [Adelung, II: 151; Аделунг, 1863: 91].
15
Дело в том, что при выборе христианского имени на Руси в эту пору ориентировались на календарь, но ориентация эта была устроена довольно сложным для внешнего наблюдателя образом. Далеко не любое имя святого годилось в качестве публичного, родового для человека хоть сколько-нибудь знатного. Если ему посчастливилось родиться непосредственно на память святого, который обладал таким подходящим по семейным соображениям именем, то в его честь ребенка и крестили, а соответственно, день рождения совпадал у него с именинами. Однако чаще такой публичный антропоним приходилось, как это и вышло с Борисом Годуновым, подбирать в близких календарных окрестностях даты появления на свет. В таком случае именины и день рождения праздновались раздельно. Вся эта картина осложнялась еще и тем, что многие (однако далеко не все) обладали в миру двумя христианскими именами и, соответственно, двумя небесными покровителями — один выпадал им по дню рождения, тогда как другой был
