Данил, не глядя, протягивает мне руку, и я тут же, роняя на пол простыню, делаю к нему шаг. Затем другой, пока не попадаю в его объятия.

Резко разворачивает меня спиной к себе. Его зубы впиваются в мое надплечье. Но руки, в противовес этой явной агрессии, двигаются по моему телу нежно, трепетно, едва касаясь. Не шалят – только дразнятся. Проходят в миллиметре от соска. Ниже. Почти задевая набухшие губки. Но только почти.

Нетерпеливо переступаю с ноги на ногу.

Его руки отрываются от меня, но только чтобы вылить на ладони немного шампуня и намылить мои волосы. Промассировать голову, спуститься на затылок. Давление на какие-то чувствительные точки, и я почти оседаю в его руках.

- Тихо, тихо. Не падать. Терпеть.

Мыльная пена стекает по моим бедрам. Чуть приоткрываю глаза и вижу, как головка его члена потирается о мои складочки. Взад-вперед. Пока сам Данил продолжает намыливать меня.

И взмыливать.

Веки тяжелеют, глаза закрываются. Тело наливается свинцовой тяжестью.

И вновь до одури хочется, чтобы он трогал меня не вот так деловито, а со вкусом, качественно, поджигая в моей душе разноцветные фейерверки.

Почти на взводе. Тело мелко и сладенько потряхивает. Жду пока он прикоснется ко мне там, где все пульсирует, и он делает это. Но так преступно быстро. По соскам. По киске. Как-то сухо и обстоятельно. А-а-а!!!

Проклинаю себя за эту слабость, но губы сами складываются в нужную комбинацию, выдыхая:

- Даня.

Шлепок по заднице. Резкий вдох. Почти нестерпимое и обидное разочарование.

- Все, ты чистенькая. Иди.

На подгибающихся ногах вываливаюсь из кабины и не знаю куда себя деть. Просто стою и понимаю, что вся звеню и вибрирую. Руки дрожат и колени тоже.

И я хочу, да!

Кончить!

Слышу позади себя, что вода стихает и вовсе выключается, а затем ловлю отражение Данилы в высоком зеркале. Выражение лица жесткое – застывшая маска.

Чуть толкает в спину в районе лопаток в сторону раковины и протягивает мне зубную щетку. Выдавливает на нее пасту. Ждет пока я послушно открою рот и начну чистить зубы.

А потом неожиданно накрывает ладонью мою девочку.

Придурочные бабочки одним безумным роем вспархивают в моем животе, а потом летят туда, где Данил уже начинает круговыми движениями разжигать во мне пожар. Летят идиотки и сгорают. Как и я.

Прикрываю глаза, с силой опираясь на раковину. Почти теряю сознание, когда горячая головка оставляет на моей ягодице влажный след от его смазки. Почти схожу с ума, когда понимаю, что мое собственное возбуждение маленькой капелькой соскальзывает вниз по моему бедру.

- Чисть зубы, Лера, – в его голосе сталь, а мне рыдать хочется.

- Даня, пожалуйста, – капитулирую, чуть оттопыривая попку.

- Чисть, я сказал, – один его палец ныряет в меня и начинает волнообразные движения.

Не выдерживаю.

- М-м-м…

- Почистила?

- О, господи! – рычу я, но максимально быстро делаю то, что он мне приказывает.

Лишь бы уже произошло то, чего я так жду.

- Все?

- Да, – хриплю, чуть закатывая глаза, потому что второй его палец проскользнул в меня и начал потирать особенно чувствительное место на перевозбужденной стеночке.

- Тогда иди в комнату, раз закончила.

- Дань, нет…, – испуганно.

Поднимает с раковины, разворачивает к себе, деловито закутывает меня в полотенце и еще раз припечатывает жестко.

- Иди.

Черт! Да не могу я сейчас ходить!

Глаза в глаза. Мои – горящие угли. Его – чернота мертвого пепелища.

Почти задыхаюсь от обиды и неудовлетворения, но иду, придерживая себя, цепляясь за стены. Выхожу в спальню. Встаю у окна, упираясь бедрами в стол. Прикрываю глаза, не выдерживаю этого напряжения и все-таки позволяю, чтобы одна единственная слезинка сорвалась с ресниц.

- Не нравится?

- Дань, уйди, – цежу, буквально потонув в своей неудовлетворенности.

- Вот так и меня колбасит каждый день, Лер.

- Плевать мне на…

Задыхаюсь, потому что Данил в одно движение укладывает меня на стол, жестко удерживая за шею. Забываю, как дышать, забываю на что обижалась. Просто жду, что же будет дальше.

Боже, я в его руках безвольная тряпка.

- А мне не плевать, – жаркий шепот и та рука, которая прижимает меня к крышке стола, не позволяя подняться, еще сильнее сжимается.

Пальцы второй ныряют в мой жар, размазывают влагу. Начинают неспешно натирать разбухший клитор. Порхают по складочкам, чуть заныривая в меня и снова возвращаются на исходную позицию.

Пока не доводят меня до невменяемого состояния.

И меня больше не нужно держать, я просто лежу и жду, когда он окунет меня в экстаз. А потом и утопит к чертям собачьим. Я знаю – он умеет это. Мастерски!

- Даня, – чувствую, что к его пальцам добавилась раскаленная головка.

Но мне плевать. Я хочу получить свой оргазм.

- Хочешь его? – прикрываю глаза, бедра дергаются от первой жаркой судороги. – Он тоже тебя хочет, девочка. Давай его пустим немножко на порог. Давай?

Пальцами разводит ягодицы в стороны и только лишь головкой ныряет в меня. На секунду вся сжимаюсь от страха, но понимаю, что боли нет и не будет. Он только покачивается на входе, а потом помогает мне взлететь и руками.

Удар по клитору – толчок. Еще раз. Круговое движение пальцами – снова толчок.

И снова, снова, снова…

- Сладкая девочка, – запускает два пальца мне в рот, чуть оттягивает за щеку, продолжая покачиваться на входе и массировать мне клитор.

Медленно. С оттяжкой.

- Ах, – долбят в позвоночник молнии.

- Да, да, хорошая моя, давай, кончай.

И с первым сладко-острым спазмом, он убирает руку из моего рта, подхватывает одну мою ногу и укладывает ее на крышку стола. А потом…

Врезается в меня на всю длину. Чувствую легкое жжение и невероятное распирание изнутри. А затем забываю обо всем, потому что он начинает двигаться. Меня приколачивает запредельными ощущениями. Прикусываю кулак, рычу и почти рыдаю.

Вот так мне хорошо!

И пока я плаваю в своей персональной эйфории, Данил вколачивается в меня. Размашисто. Жестко. Я слышу, как влажно и пошло соприкасаются наши тела. Как он тихо стонет и матерится, жадно прихватывая меня обеими руками за ягодицы.

Натягивает.

Пока я вновь с удивлением не ощущаю в себе свежие языки пламени. Вспыхиваю, разгораюсь. Тонко, протяжно стону и всхлипываю.

Мне так вау! Мне так супер!