Шрифт:
Закладка:
Надеюсь, щенок успокоился и пришел в себя. И снова стал игривым и веселым; понял, что рычать нельзя, а кушать стал хорошо. Очень надеюсь. Потому что за жизнь я видела немало людей, которых научили подчиняться. Их так хорошо научили, что они так и живут с детства в позе подчинения. И даже если им дать миску с вкусной едой, они пугливо отползут прочь. Нельзя! Не смей! Это не для тебя!
Не смей огрызаться. Но потом это превращается в «не смей защищаться!» Не смей брать хорошее, не смей считать что-то своим, не смей играть и веселиться. Так и живи в позе подчинения. Подчиняйся всем, кто держит миску с едой или может прикрикнуть. Дрессировка работает всю жизнь. И человек тоскливым взглядом провожает все хорошее, радостное, вкусное – сказано же: «Нельзя!»
Нет, воспитывать, разумеется, надо. Но учить покорности надо как-то поосторожнее. Потому что покорный и послушный человек потом покоряется всем, кто выдает себя за хозяина. И главное – не перегнуть палку. Или шею того, кого учат подчиняться…
Однажды народного целителя Валерия Ивановича сильно побили и ограбили.
Сорвали норковую шапку-формовку и отобрали портмонет с деньгами. Это он так говорил: «порт-монет», вроде «Порт-Артур». Дело было в начале девяностых, на окраине города. Тогда такое было совершенно обычным делом. Но все равно ужасно, когда это лично тебя коснется. Тем более Валерий Иванович в самом радужном настроении возвращался домой из ресторана. Из песни слова не выкинешь. И вот представьте: только что ел человек цыпленка табака и пил из рюмочки напиток. Тепло, светло, музыкант играет на трубе. А потом на темной улице нападают трое и грабят. И больно бьют.
Валерий Иванович был хороший человек, травами лечил. Добродушный и смелый. А после нападения он просто впал в отчаяние и жестокую депрессию. Он позвонил нам, своим друзьям, и рассказал свою горестную историю убитым голосом. Он нас не звал, но мы приехали к нему, конечно. Пять его самых близких друзей. И увидели побитого и униженного немолодого человека с синяками и ссадинами.
Он еле говорил от побоев и потрясения. Но постепенно стал рассказывать, что случилось. А мы заваривали чай, печенье доставали и зеленку. Сочувствовали, ясное дело. Утешали и поддерживали. А потом Валерий Иванович даже стал находить смешные моменты в случившемся, какие-то комические эпизоды. Он на глазах розовел и распрямлялся. Мы все сидели у него в комнате и разговаривали уже о другом. Валерий Иванович исцелялся на глазах в кругу друзей, словно не чай пил, а живую воду. Даже синяки побледнели, а ссадины поблекли. Он громче всех смеялся. Он шутил и рассказывал смешные анекдоты.
Это потому, что вокруг сидели друзья, которые любили его. И тотчас приехали, отменив дела, чтобы поддержать своего друга и помочь ему. Он был в центре любви и внимания, этот народный целитель. Он заряжался энергией и оживал без всякого лечения, просто от чая с печеньем. И назавтра совершенно здоровый и бодрый начал работать.
Шапку он потом новую купил, вязаную. И портмоне купил. Все равно туда особо было нечего складывать, он почти всех даром принимал. В ресторан-то он первый раз в жизни тогда пошел, вот и напоролся.
Уже давно нет на свете Валерия Ивановича – много лет прошло, очень много. Но я до сих пор в деталях помню картину, как оживал раненый и ограбленный человек в кругу друзей. Тогда еще были искренние чувства, верная дружба, чистые и сильные эмоции. Они и сейчас есть; но приедут ли к нам пятеро разных людей, пятеро верных друзей со всех концов города, если у нас отберут шапку? Не знаю. Не уверена. А ведь раненному жизнью человеку иногда только это и нужно – чтобы без просьб и требований приехали те, кто его любит. И создали целительный круг любви, защиту, аккумулятор жизненной энергии, как говорил Месмер. И человек тотчас бы исцелился от ран. И на глазах бы словно воскрес…
Вот это точно лечит. Может, даже лучше, чем целебные травы и сильные лекарства. Лучше, чем умные слова и длительная терапия. Иногда, если речь о последствии жизненного удара, это лечит и спасает лучше всего. Только этого нет. Это редкое и чудесное лекарство, почти легенда, сказка. А когда-то это было доступным средством – круг верных друзей, которые приехали отовсюду и спасли. Исцелили присутствием.
Если есть хоть один такой человек – вы счастливец. И надобно помнить об этом…
Когда открываешь коробку пазлов,
всегда некоторое изумление испытываешь: как из таких разрозненных пестрых кусочков может получиться цельная прекрасная картина? Это если есть образец на крышке коробки. А если нет? Если вам просто дали груду кусочков мозаики и совершенно непонятно, что должно получиться, какая картина может сложиться из пазлов?
Вот в этом все и дело. Для этого и нужен «образ потребного будущего», как писал Бернштейн. Сначала надо догадаться, представить, почувствовать свое будущее, вообразить картину судьбы. А уже потом начнут находиться нужные пазлы и соединяться между собой. Теперь понятно? Да. Но вдруг я воображаю картину, которую нельзя из этой мозаики сложить? А вот тут надо внимательно посмотреть на кусочки, на пазлы. И догадаться, что можно из них сделать, какую картину. Ведь каждый кусочек имеет смысл, на каждом что-то нарисовано. Кусочек моря, чья-то рука, травинка, камушек, часть дома, ступенька, деталь одежды…
Принцип такой: доступны только те пазлы, которые есть. Добавить или убавить нельзя. Но сложится ли картина – зависит от вас. От догадливости, терпения, внимания, воображения… Некоторые сложат часть и бросят. Устали или разочаровались. Другие сидят над кучей пазлов и плачут – нет счастья и нет надежды. Какие-то кусочки выдали, а картины нет. Зачем мне подсунули эту дрянь?
Затем, чтобы вы сложили свою судьбу. Пазлы выдают, а картину мы сами складываем. Можно обратиться за подсказкой к человеку, который умеет видеть картины, ему мозаику показать и спросить. Можно увидеть во сне или пережить озарение. А можно применить логику и анализ, это тоже можно: проанализировать каждый кусочек и найти общее. Создать из частей целое.
Иногда все как-то и само складывается, по наитию. Может, это добрым и простодушным людям такое дается, кто-то за них складывает мозаику. Вот одна хорошая женщина говорила, что судьба и за печкой найдет. А жених придет прямо домой, если суждено такое. И вот жених действительно пришел
