грудью к плащам и рубахам.

Чтоб список вещей не достался врагам,

Его проглотил я без страха.

Помню: шубу просит брат.

куму с бабой — всё подряд,

Тестю — водки ереванского разлива,

Двум невесткам — по ковру,

зятю — заячью нору,

А сестре — плевать чего, но чтоб — красиво!

Да что ж мне — пустым возвращаться назад?!

Но вот я набрел на товары.

«Какая валюта у вас?» — говорят.

«Не бойсь, — говорю, — не доллары!»

Растворимой мне махры

зять — подохнет без икры,

Тестю, мол, даешь духи для опохмелки!

Двум невесткам — все равно,

мужу сестрину — вино,

Ну а мне — вот это желтое в тарелке!

Не помню про фунты, про стервинги слов.

Сраженный ужасной загадкой:

Зачем я тогда проливал свою кровь,

Зачем ел тот список на восемь листов.

Зачем мне рубли за подкладкой?!

Где же все же взять доху

зятю — кофе на меху?

Тестю — хрен, а кум и пивом обойдется.

Где мне взять коньяк в пуху,

растворимую сноху?

Ну а брат и с самогоном перебьется!

1969

Ноль семь

Для меня эта ночь — вне закона.

Я пишу — по ночам больше тем.

Я хватаюсь за диск телефона,

Набираю вечное ноль семь.

«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» — «Тома»

«Семьдесят вторая! Жду дыханье затая…

Быть не может, повторите, я уверен — дома!..

Вот уже ответили.

Ну здравствуй, это я!»

Эта ночь для меня вне закона,

Я не сплю — я кричу: «Поскорей!..»

Почему мне в кредит, по талону

Предлагают любимых людей!

«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!

Не могу дождаться, и часы мои стоят…

К дьяволу все линии — я завтра улетаю!..

Вот уже ответили.

Ну здравствуй, это я!»

Телефон для меня — как икона.

Телефонная книга — триптих,

Стала телефонистка мадонной,

Расстоянье на миг сократив.

«Девушка, милая! Я прошу — продлите!

Вы теперь как ангел — не сходите ж с алтаря!

Самое главное — впереди, поймите…

Вот уже ответили.

Ну здравствуй, это я!»

Что, опять поврежденье на трассе?

Что, реле там с ячейкой шалят?

Мне плевать — буду ждать, — я согласен

Начинать каждый вечер с нуля!

«Ноль семь, здравствуйте! Снова я». — «Да что вам?»

«Нет, уже не нужно, — нужен город Магадан.

Не даю вам слова, что звонить не буду снова, —

Просто друг один — узнать, как он, бедняга, там…»

Эта ночь для меня вне закона.

Ночи все у меня не для сна, —

А усну — мне приснится мадонна,

На кого-то похожа она.

«Девушка, милая! Снова я. Тома!

Не могу дождаться — жду дыханье затая…

Да, меня!.. Конечно, я!.. Да, я! Конечно, дома!»

«Вызываю… Отвечайте…» — «Здравствуй, это я!»

1969

Песенка о переселении душ

Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Исуса,

Кто ни во что не верит — даже в черта, назло всем, —

Хорошую религию придумали индусы:

Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.

Стремилась ввысь душа твоя —

Родишься вновь с мечтою,

Но если жил ты как свинья —

Останешься свиньею.

Пусть косо смотрят на тебя — привыкни

к укоризне, —

Досадно — что ж, родишься вновь на колкости

горазд.

А если видел смерть врага еще при этой жизни —

В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.

Живи себе нормальненько —

Есть повод веселиться:

Ведь, может быть, в начальника

Душа твоя вселится.

Пускай живешь ты дворником — родишься

вновь прорабом,

А после из прораба до министра дорастешь, —

Но если туп как дерево — родишься баобабом

И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.

Досадно попугаем жить,

Гадюкой с длинным веком, —

Не лучше ли при жизни быть

Приличным человеком?!

Так кто есть кто. так кто был кем? — мы никогда

не знаем.

Кто был никем, тот станет всем, — задумайся о том!

Быть может, тот облезлый кот — был раньше

негодяем,

А этот милый человек — был раньше добрым псом.

Я от восторга прыгаю,

Я обхожу искусы, —

Удобную религию

Придумали индусы!

1969

Я не люблю

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,

В восторженность не верю, и еще —

Когда чужой мои читает письма,

Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда — наполовину

Или когда прервали разговор.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,

Червей сомненья, почестей иглу,

Или — когда все время против шерсти,

Или — когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, —

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, что слово «честь» забыто

И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья —

Нет жалости во мне, и неспроста:

Я не люблю насилье и бессилье, —

Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,

Досадно мне, когда невинных бьют.

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более — когда в нее плюют.