Ныряя в капсулу, я встретилась взглядом с портретом Ригана Дана, высвечивающимся на экране слева, но я так сильно устала, что написанный под этим знаменитым здесь портретом не менее знаменитый лозунг: “Президент позаботится о вашем безопасном будущем”, – не всколыхнул в моей душе ни единой эмоции. Впрочем, я решила кое-что проверить: коснулась пальцем экрана и – вуаля! – портрет президента исчез, и передо мной появилась сетка из предлагаемых платных услуг. Уборка, продукты, шопинг… Мне нужен был шопинг. Добавив в корзину тёмные штаны, ремень с металлической пряжкой, майку на широких бретельках цвета хаки и спортивные ботинки тридцать девятого размера, я смогла оформить заказ на сорок семь монет, на восемьсот двенадцатый номер. Проделанная операция с шоппингом стала для меня настолько потрясающим событием, что, не выдержав эмоциональной нагрузки, я истерически усмехнулась и, уже спустя одну-две-три секунды, провалилась в глубочайший из всех случавшихся в моей жизни снов.

Мне снилось море… Странно, ведь после Первой Атаки я практически не вспоминала о синих, пенных, тяжелых волнах, набегающих, манящих, затягивающих в ледяную глубину, от которой покалывает лёгкие…

Я резко распахнула глаза от глухого стука. С браслетом на руке, видимо, что-то случилось – он показывал неверное время: 18:58. Стук повторился, и я, не вылезая из-под одеяла, открыла капсулу. В ярко освещённом и оттого режущим мои сонные глаза коридоре стоял Конан. В руках он держал увесистый свёрток, обмотанный бумагой грязно-коричневого оттенка.

– Тебе здесь курьер передал, – начал он. – Что это, вещи? Подобные покупки лучше осуществлять непосредственно в магазинах. Курьеры здесь работают не очень качественно, а недобросовестные прохожие могут украсть вещи, оставленные в незакрытых почтовых ящиках капсул.

– Спасибо за консультацию, дока, – я лениво протянула руку вперёд и забрала у него свой свёрток.

– Как твоя рука?

– Порядок. Залатали лазером… Который сейчас час? Мои часы, похоже, сбились.

– Семь вечера.

– Серьёзно?

– У добровольческих вылазок есть такое побочное действие: часто добровольцы, особенно новички в этом деле, после возвращения в город просыпают весь следующий день.

– Значит, я полностью прошла процедуру посвящения в добровольцы, – на выдохе произнесла я, и сдвинула брови к переносице. – Поздравляю себя с этим.

– Нет, это ещё не всё.

– Ну что ещё? – от моего рычания в этот момент Конана спасло только моё полусонное состояние.

– Твоё посвящение закончится сегодня вечером. Одевайся, прогуляемся.

Глава 20

Одежда пришлась мне впору, и Конан даже попытался сделать мне комплимент по поводу “крутого декольте”, на что я никак не отреагировала, всё ещё пребывая в полусонном состоянии.

Подведя глаза остатками чёрного карандаша, который был со мной со времён жизни в одичавших землях, и причесав свои бардовые волосы, которые можно было бы уже немного подравнять у концов и подкрасить у едва заметно потемневших корней, я, наконец, окончательно проснулась и теперь чувствовала себя готовой “прогуляться”.

Я думала, что мы отправимся на средний ярус, чтобы плотно поужинать, но зайдя в лифт Конан неожиданно нажал на кнопку фундаментального яруса. Ещё через несколько минут мы оказались у “Поющего Поэта”, неоновая вывеска которого сегодня сильно мигала то ли из-за дизайнерской мысли, то ли из-за перепадов напряжения.

Мы прошли к дальнему углу барной стойки и, под весёлую улыбку Хуффи, Конан заказал себе три сэндвича с ветчиной и пинту нефильтрованного пива. Обрадовавшись до сих пор неизвестному мне факту того, что здесь можно не только выпить, но и закусить, я повторила заказ Конана, мысленно решив, что лучше позже дозаказать ещё пару сэндвичей, чем сразу заказывать себе больше мужской порции. В желудке у меня буквально гудело от голода. Когда Хуффи, сказав что-то на языке жестов, отошёл от нас, в бар вошли двое, в которых, из-за тусклого освещения, я не сразу распознала Ингрид и Рейнджера. Они же нас заметили сразу и сразу направились к нам.

– Ну что, выпьем за то, что в очередной раз остались в живых? – предложила гулким голосом Ингрид, с грохотом устанавливая свой барный стул рядом с Конаном.

Значит, у нас здесь встреча отряда. Круто. В моей жизни давно ничего подобного не случалось.

– А где Айзек и Данте? – решила поинтересоваться я.

– Данте отлеживается в медицинском крыле, вроде как отделался тяжёлым испугом, но жить будет, – с этими словами Ингрид посмотрела на Конана. – По Айзеку какая информация?

– Не придёт. Он накануне напился.

– И откуда только у этого парня силы, чтобы сразу после похода кутить? – Брови Ингрид приподнялись в лёгком удивлении. – Я как только вышла из медицинского крыла, сразу отправилась в номер и проспала до сих пор. Вы, Данны, точно ненормальные.

Услышав о том, что не я одна, но и ветеранка среди добровольцев Ингрид проспала целый день, я вдруг испытала неожиданное облегчение.

– Значит, нам всем заплатили по тысяче монет за новоприбывшую? Выходит, её проверили на психологическую вменяемость и пропустили в город? – я посмотрела на Конана. – Ей, должно быть, сложно одной, без друзей и близких… Думаю, кому-то из нас следовало бы её навестить, в знак доброй воли. Как она?

– Без понятия.

– Ты разве не интересовался?

– Мне что, делать больше нечего, как зелёными новоприбывшими интересоваться? Я её доставил в город – дальше о ней позаботится общество, да и она сама явно не из беспомощных.

– Но ты ведь интересовался моей судьбой после того, как доставил в город. Я думала, добровольцы присматривают за новоприбывшими…

– Добровольцы не психологи, детка, – хмыкнула Ингрид, приняв от Хуффи свою пинту тёмного нефильтрованного. – Вот тебе открытие: нам обычно наплевать на тех, за кого мы получаем свои гонорары, – сказав эти слова глядя мне прямо в глаза, женщина сделала первый гулкий глоток из своего бокала.

Мне вдруг стало настолько неловко, что я едва под стойку не провалилась: я что, только что при всех уличила Конана в ухаживании за мной?! Как я сама не допёрла, что добровольцы вовсе не присматривают за новоприбывшими?! Ведь, в конце концов, Конан таскался только за мной – с остальными членами моей группы он, за всё время нашего пребывания в городе, ни разу не попытался вступить в контакт!

– В общем… Ты… Это… Разузнай, как там приживается наша новоприбывшая, – окончательно растерявшись, пробубнела я, отведя взгляд в сторону от Конана, лишь бы только в дополнение ко всему этому ужасу не встретиться с ним взглядом, но, почти сразу же поняла, что допустила ещё одну ошибку: я при всех обратилась к нему то ли с просьбой, то ли с