— Надеюсь, Адрии лучше, — не выдержала Тори.

— Уверен, с ней все в порядке. Забегу к ней по пути к себе.

— Передавай от меня привет.

— Непременно.

— Непросто ей сейчас — активная малышка, тяжелые переговоры мужа, волнение перед свадьбой сестры да еще из-за вашего спора о матери на свадьбе…

Тори сама не знала, зачем вообще вдруг подняла эту тему. Наверное, искренне считала: ситуация с матерью вгоняет Адрию в еще более сильный стресс. И если есть хоть один шанс избавить ее от этой проблемы, разве не стоит им воспользоваться?

Помрачневшее лицо Клэя ясно сказало, что он иного мнения.

— Едва ли нам с тобой стоит обсуждать этот вопрос, — холодно ответил он.

У Тори по позвоночнику пробежал мороз. Конечно, это не ее ума дело. Она перешла границу. Она оказалась достаточно хороша лишь для постели. Но обсуждать семейные дела и участвовать в семейных торжествах ей не пристало.

Тори вдруг ощутила желание швырнуть свое подтаявшее мороженое Клэю в лицо и едва сумела совладать с порывом гнева. Что ж, сидеть и молча негодовать смысла нет. К тому же это очень больно.

Она поднялась.

— Ладно. День выдался долгий. Спасибо, что пригласили меня разделить приключение с дельфинами.

Клэй кивнул:

— Пожалуйста. Надеюсь, тебе удастся отдохнуть.

Тори повернулась и пошла прочь. Клэй не сделал попытки ее остановить.

Что, черт возьми, сейчас произошло?! Настроение его так быстро и кардинально изменилось. Общение с дельфинами стало одним из самых удивительных и замечательных событий в его жизни. И никогда он не забудет лицо Тори, когда она держала на руках Лили и они кормили дельфинов. И он с нетерпением ждал момента, когда они останутся наедине, чтобы сказать ей, как соблазнительно она выглядит в гидрокостюме…

Но как только явились Джемма и Том, он вдруг ощутил какую-то тревогу. Джемма пригласила Тори на свадьбу. Лили вела себя с ней так, словно это она ее родная тетя. Да еще, похоже, Адрия доверила ей какие-то секреты. Все это ни в какие ворота, ведь Тори — временный человек в их жизни. Неужели его сестры этого не понимают? Что именно будет дальше, по их мнению? Они будут собираться на барбекю и семейные посиделки и приглашать Тори? А когда Тори стала интересоваться их взаимоотношениями с матерью, он даже растерялся. У него не было намерений обсуждать эту тему с кем-либо вообще, не говоря уже о ней. За эти несколько дней Тори каким-то непостижимым образом ухитрилась войти в их жизнь. Как это произошло, он и сам не понял… Но, конечно, его резкость была совсем неуместна. Джемма права. Он хочет, чтобы Тори была на свадьбе. И он хотел пригласить ее. Должен был пригласить! Но медлил… И дело было совсем не в ней, а в нем самом.

Все, что происходит между ними, — классический пример отношений, обреченных на провал…

К тому времени, как Клэй дошел до своего номера, он чувствовал себя еще хуже. И чего он набросился на Тори? Разве она заслужила такое обращение?! Да, так уж она устроена, что люди тянутся к ней и хотят оставаться рядом. Вот он сам — наглядный пример… И проблема именно в этом, так ведь?

Единственный человек, на которого он злится, — это он сам. Он позволил себе влюбиться, что совершенно недопустимо. Ему нечего ей предложить. Он не собирается жениться. Вообще не собирается. Ни в обозримом будущем. Никогда. А Тори… Очевидно, для нее любовь и семья — главное в жизни. Она уже и так сильно обожглась на отношениях с мужчиной. И он не собирается делать ей больно снова. Хватит с нее разочарований. Тори заслуживает стабильности, преданности. Любви. Ей нужен человек, который будет всегда рядом.

В радости и в печали. А он даже не знает, в каком городе окажется через месяц. Ему, например, предложили вести один проект в Амстердаме. Новый музей современного искусства. Он еще не дал согласия и вообще не уверен, что ему это подходит. Контракт подразумевает, что ему нельзя будет выезжать в Штаты в течение нескольких месяцев. А может, и дольше…

В голове Клэя царил хаос. Так. Чтобы найти выход, нужно отвлечься.

Хождение кругами по комнате лишь усиливало тревогу и раздражение. Нужно на воздух. Да, воздух пойдет ему на пользу.

Клэй натянул свежую футболку, достал из шкафа беговые кроссовки.

День выдался жарким. Чересчур жарким для бега, но Клэй жаждал наказать себя. И как ни было это мучительно, заставлял себя бежать по раскаленному пляжу быстрее и быстрее в надежде, что изнурительный бег чудесным образом поможет прояснить разум и привести в порядок бешено скачущие мысли.

Время от времени он останавливался, чтобы плеснуть в лицо океанской воды. Наконец эндорфины начали действовать. Он успокоился и восстановил способность мыслить ясно. Он пробежал около километра, когда осознание обрушилось на него водопадом. Амстердам! Вот и ответ!

Чем дальше он бежал, тем очевиднее становилось, что надо уезжать. А все, что остается в Штатах, будет ждать его возвращения. Конечно, он будет скучать по сестрам, а невозможность видеться с Лили раз или два в неделю оставит пустоту в его душе, но все это временно. И больше его отъезд никого не касается. Ведь так? Нет. Не совсем. Но он не имеет права думать о Тори как постоянном человеке в его жизни. И надо покончить с этим раз и навсегда. Ради нее.

Не теряя времени, он достал мобильный, нашел в почте письмо и набрал ответ, о котором еще вчера даже не помышлял.

Когда Тори нужно было расслабиться или отвлечься, она готовила. Пробовала новый рецепт или, напротив, пекла что-то особенно любимое. Строго определенный порядок действий и необходимость точно отмеривать ингредиенты успокаивали ее. Но сейчас такой возможности не было. Нельзя пойти на кухню и заняться готовкой просто ради собственного удовольствия.

Ну что ж, зато можно пойти в СПА. И она знает, кому точно не повредит составить ей компанию, чтобы снять стресс.

Взяв телефон, она набрала номер Адрии.

Через три часа они с Адрией вышли из салона со свежим маникюром, педикюром и расслабленные после массажа.

— Ох, Тори, я так благодарна тебе, что ты меня вытащила. Мне это было нужно. Знаешь, ты слишком добра ко мне. Кормишь, когда меня тошнит, помогаешь брату присматривать за моим ребенком, приглашаешь в СПА… Ты слишком хороша, чтобы быть настоящей.

При упоминании Клэя Тори вдруг почувствовала себя так, словно и не было никаких трех часов расслабления. Мышцы словно задеревенели.

Он