Но и кроме торговли, жизнь у нас продолжалась. Приезжал староста Курт. Привозил свои учетные книги на проверку. Продравшись сквозь неразборчивые каракули в книгах, и сравнив с теми расчетами, что оставил мне казначей Вальтер, я с удивлением поняла, что всё совпадает! То есть, при должном контроле, и староста может быть честным сотрудником! Приходили иногда и жители деревни за разрешением на сбор валежника или вырубку сухостоя. Я дозволяла. Для собственных нужд мне хватало и той части леса, что была ближе к моему дому. А другой край лесного массива частично подходил к деревне. Вот пусть и очищают лес, я страшно боялась лесных пожаров.

Клара, в один из своих выходных внезапно нагрянувшая в гости к семье сына, вернулась оттуда в растрёпанных чувствах. С одной стороны, она успокоилась, что там все нормально, никто от голода не умер, дом от грязи и мусора не рухнул. Ребятишки чистые и сытые. Одна невестка недовольная, светит бланшем под глазом.

Доброжелательные соседки охотно просветили Клару, что сын ее, Герман, немного "поучил" супругу за леность и беспорядок в доме. Клара ахнула в ужасе - Как можно поднять руку на беременную жену! И тут соседки выложили ещё более пикантные подробности - невестка и не была беременной! Просто ей нравилось лежать, изображая немощную, а Клара бегала между детьми, хозяйством, готовкой, стиркой, уборкой, а тут лафа закончилась. И после лёгкого супружеского "внушения", выяснилось, что все она умеет и знает, просто не очень хотелось.

Вот Клара вроде и успокоилась, что все нормально, с другой стороны - возмущена, что ее столько лет обманывали. А так наша жизнь двигалась размеренно. К металлической стиральной доске Рихард сделал деревянную обрешётку, получилось очень ловко, стирка значительно облегчилась. Привезли из большого поместья и заказанное мыло - хозяйственное и туалетное и я его честно оплатила. Возможно, при должном усердии и помощи Клары я бы и сумела сварить это мыло, но зачем убивать время, которого и так у меня не хватает, на то, что мне дешевле купить?

А ещё было в этом доме одно ноу- хау, которое за небрежением и заброшенностью, совсем не использовалось. Дело в том, что неподалеку, метров в двадцати, за домом был небольшой пригорочек. И, как ни странно, именно там бил небольшой родник. Вода была чистейшей и очень вкусной. В дом носили оттуда, и было это не самым лёгким занятием. Каково же было наше удивление, когда при ремонте и переделке кухни, обнаружились трубы и самый обычный запорный кран. При исследовании выяснилось, что трубы под землёй идут к этому родничку, просто у самого начала труб возле родника обрушился грунт, перекрывая доступ к воде.

И никто, конечно, это не отремонтировал. Раскапывали это все вдвоем мы с Рихардом, хоть он и ворчал на меня, что не положено госпоже баронессе в мужских штанах, с подоткнутыми юбками, лохматой и грязной, с лопатой копаться в яме. Я только отмахивались. Носить воду ведрами мне хотелось ещё меньше.

Потом выяснилось, что имелся и немудрящий сток, ведущий в ближайший овражек. Сток тоже не работал, явно забитый чем- то. Припомнив все свои слабые познания в сантехнике, соорудила я при помощи Рихарда сантехнический провод- коловорот. Прочистить сток нам удалось, притащились мы домой, напугав изрядно своим видом Клару. Она даже не пустила нас в дом, мылись мы под навесом, благо, ещё тогда были теплые дни. Хотя вид у нас… потряс бы своей "красотой" даже аборигенов из племени тумбо- юмбо - покрытые какой- то удивительно липкой и черной грязью так, что на лице сверкали глаза и зубы, а волосы стояли дыбом, намертво склеенные той же субстанцией, одежда просто была равномерно грязная...

Зато теперь у нас был постоянный приток воды, методом самотека и такой же слив. Но греть приходилось по старинке, на плите. Может, и придумаю что, в дальнейшем. А пока жизнь для женской части прислуги заметно стала легче. Клара только опять вздыхала - вот такую бы стиралку да ее невестке, а то на ребятишек чистой одежды не напасешься! И я разрешила Рихарду заказать ещё одну такую у кузнеца.

Теперь эта доска служила предметом лютой зависти соседок Гертины, невестки Клары. Поскольку кузнец был малоразговорчив и, соответственно, не женат, так и растрепать о том, что такую штуку сделал местный кузнец, было некому. А я, глядя на то, как ловко обряжает в деревянную обрешётку доску Рихард, всерьез задумалась.

А почему бы мне не продавать эти доски? Но тут сразу возникало несколько затруднений. В промышленном масштабе производить мы их не сможем. То есть, штучный товар. Продавать их в Нойфельштадте я не хотела. Больно уж наши бюргеры прижимистые, а кузнецы хитрованы. Купив одну доску и тщательно изучив ее, они легко скопируют ее.

Оставался вариант с продажей этих приспособов проезжающим. Даже если они и скопируют их, то это будет где- то далеко, не здесь. Надо попробовать штук десять заказать у кузнеца, делает он их быстро, за несколько дней будут готовы. Кстати, завтра Рихард едет в город за продуктами, пусть заедет в литейку, узнает про мой заказ.

И вот наступает знаменательный день - мы начинаем торговлю в нашем ларьке! Накануне днём провели пробную топку печи. Нагрелась печурка довольно быстро и сама и воздух в помещении нагрелся тоже. Мы с Улей по очереди потом бегали греться туда, пока никого не было. Приехали рано, затопили печурку, зажгли фонари внутри и снаружи. Рихард постепенно перенес все из телеги внутрь ларька, на улице установил теперь уже два стола и лавки. За это время внутри стало тепло, так что мы с Улей сняли пальто, остались в платьях и кофтах. Правда, от пола все равно тянуло пока холодом, поэтому ботинки и рейтузы оставались на нас.

Вроде бы все приготовления закончены, места теперь намного больше. Да и на печурочке можно передвинуть, допустим, чайник, на кирпичи - и горячий будет и зря не выкипит. С утра у нас к обычному фастфуду прилагается сегодня омлет с грибами и ветчиной, каша молочная с маслом и изюмом, тефтели с соусом с картофельным пюре. Да, теперь мы перешли на полноценное питание. А началось все с того, что мы с Ульрикой остались голодными.

Хоть и плотно мы завтракали дома утром, но к обеду, да на