Лиза кивнула. Андрей застрочил карандашом по листу.

– Что еще случилось в этот день, 12 апреля. Во-первых, погиб другой офицер французской разведки Пьер Матин. Обстоятельства и место его гибели нам неизвестны. Во-вторых, как мне успел сообщить Госсе, в этот день была срочно переброшена в Реймс передвижная лаборатория службы безопасности вместе со специалистом этой службы Виктором Короманом. И в-третьих, согласно докладной записке начальника советской разведки Артура Артузова, именно в этот день французская разведка проводит операцию «Каталина», данных о которой нет ни в одном архиве Франции. Ни в военном, ни в гражданском. Теперь о странностях.

Андрей написал на листе по-русски слово «странности» и дважды подчеркнул его жирной чертой. Подумал и написал рядом по-французски: «Bizarreries».

– Первая странность, – начал он, – трубка вашего деда. По свидетельству проводника, ваш дед курил трубку, а ваша тетушка утверждает, что он курил сигары.

Андрей оторвался от записей и взглянул на Лизу. Лиза кивнула.

– Вторая странность – группа крови на коврике в купе. – Андрей застрочил пером по бумаге. – Об этом вам сообщил Ашинзон. Если это кровь не вашего деда, то чья она? Кого убили в этом купе и где ваш дед?

Лиза кивнула еще раз и добавила:

– Добавьте в список странностей опоздание поезда.

Андрей уставился на нее непонимающим взглядом.

– Восточный экспресс всегда шел строго по расписанию, – пояснила Лиза. – Но в этот день он опаздывал на двадцать минут и только возле Берлина вписался в расписание.

Андрей сделал пометку на листе.

– Теперь давайте попытаемся представить, что же произошло в этот день в купе Восточного экспресса.

Андрей отложил ручку в сторону. Лиза сложила руки перед собой на столе.

– Итак, в купе находится ваш дед. Затем в купе заходит Адольф Гитлер. Если поверить, что именно он поднялся в вагон. Вместе с ним в купе заходят три охранника. Из купе доносится звук двух выстрелов.

– Дед стрелять не мог, – быстро сказала Лиза. – До появления Гитлера в вагоне деда должны были обыскать. Таковы были условия договора.

– Хорошо, – согласился Андрей. – Значит, стрелял кто-то из сопровождавших Гитлера охранников. Но стрелял не в вашего деда. А в кого? В другого охранника?

Лиза пожала плечами.

– Предположим. – Андрей в возбуждении отпустил край простыни, и она поползла вниз. Андрей подхватил простыню, закутался в нее и продолжил: – Таким образом, в купе ваш дед, Гитлер, двое живых охранников и один мертвый. Вашего деда надо незаметно вывести из купе. Как бы вы это сделали, Лиза?

– Я бы переодела деда в форму убитого охранника.

– Совершенно верно. Именно так и поступили гитлеровцы. Они заставили Жана Вальдмана надеть на себя мундир убитого охранника и вывели его, вероятно, под дулами пистолетов из поезда.

– А почему его не вывели из поезда в его одежде?

– Гитлеровцы понимали, что им придется отвечать на вопрос, куда делся Жан Вальдман. Не забывайте, что до начала Второй мировой войны было еще четыре года. И если бы свидетели, находящиеся в вагоне, показали, что официальные власти Германии вывели гражданина Франции из поезда, то фашистам пришлось бы дать ответ, где Жан Вальдман. А так… Вашего деда объявили пропавшим без вести. Все видели, как он заходил в купе, но никто не видел, как он вышел. Согласны?

Лиза пожала плечами. Версия Андрея показалась ей несколько странной. Немцы могли официально арестовать деда, обвинив его в любом преступлении. Например, в убийстве того же охранника, которого в официальных сводках вполне могли представить как таможенника. Дать в газеты заголовок: «Французский контрабандист убил таможенника, пытаясь провезти наркотики». Оставить на пистолете отпечатки пальцев деда. Для чего нужно было затевать сложную игру с переодеванием? И вообще, зачем его арестовывать? Ответов на эти вопросы у Лизы не было, она молчала.

– Согласен, – энергично кивнул Андрей. – Версия не самая лучшая, она не дает ответы на множество вопросов, но другой у нас нет. Пока нет. Конечно, было бы замечательно найти человека, который видел своими глазами то, что происходило в Фюрстенвальде. Может быть, он заметил там что-нибудь необычное. Но такого человека, увы, нет.

– Такой человек есть. – Лиза подняла голову и повторила: – Такой человек есть.

Конечно! Как она могла забыть о нем? Об этом безумном, ненавидящем взгляде серо-голубых глаз.

– Есть? – Андрей растерялся. – Что значит есть? И где он?

– В Иерусалиме.

4

Начальник оперативного отдела службы безопасности Гастон Бурже был единственным человеком, который вызывал у Алана Гравье искреннее восхищение. Двухметровый гигант с плечами необъятной ширины и бицепсом, на полтора сантиметра превышавшим официально объявленный размер бицепса Арнольда Шварценеггера, казался несокрушимой громадой, лишенной чувств и мыслей. Однако именно Гастон был автором самых тонких идей, которые выливались в изящные операции. Его мозг работал как безотказный механизм, выдавая неожиданные решения и закручивая комбинации, которым мог позавидовать автор детективных романов.

Вот и сейчас, нависая над столом, Гастон Бурже докладывал Гравье о том, что его люди нашли русского, скрывшегося из квартиры Поля Госсе.

– Ему удалось затесаться в толпу, и агенты полиции потеряли его из вида. Они бы нашли его. Но тут случилось неожиданное: его сбила машина.

– Сбила машина! – ужаснулся Гравье, хотя по тону собеседника понял, что речь не идет о серьезной аварии.

– Да, но все обошлось. Хотя, по словам охранников ресторана Laperouse, он потерял сознание.

– Охранники вызвали «Скорую помощь»?

– Нет. Русского уложили в машину, которая его сбила. Эта машина принадлежит модельеру Лизе Вальдман. Она представляла в этот вечер свою коллекцию одежды в Laperouse. Мадемуазель Вальдман сообщила охранникам, что отвезет сбитого ею человека в больницу.

– Но ни в одну больницу он не поступил?

Бурже кивнул.

– А что говорит об этом происшествии мадемуазель Вальдман?

– С ней поговорить не удалось. – Бурже поднял голову и взглянул Гравье в глаза. – Мои люди не застали ее дома. Ее вообще никто не видел. После демонстрации коллекции состоялся банкет. Но мадемуазель Вальдман и на него не приехала. По словам сотрудников ее компании, на телефонные звонки не отвечала.

– А с кем она живет?

– С тетей, – ответил Бурже, заглянув в бумаги. – Варденой Вальдман. Но она не знает, где племянница. По ее словам, вечером, после показа коллекции, мадемуазель Вальдман приехала домой. Но это было поздно. Утром, когда Вардена Вальдман спустилась в салон, племянницы уже не было. Машины в гараже тоже не было.

Гравье поднял голову и встретился глазами с Бурже.

– Вы хотите сказать, Гастон, что этот русский взял ее в заложники?

– Он мог ее запугать и заставить отвезти себя на конспиративную