кольцо от него. Если бы Апостол был моложе, он желал бы быть отцом детей Ани. Но он давал себе отчёт в объективной ситуации. Он просто эпизод в жизни девушки, на начале её пути. И даже признавая это, готов просто быть для нее опорой и защитой, ступенью при восхождении к трону. Он давно уже короновал её в своём мире. За столько лет опытный мужчина познал многих женщин, но, ни к одной из них не родилось подобных чувств. Она окутывала его облаком своего аромата, завораживала голосом и притягивала, словно магнит. Сопротивляться желания не возникало. Гармония её стиля обескураживала Апостола. Это всё было где-то высоко от его привычного мира, отрывало его от земли и возносило к познанию себя другого.

― Анют, как дела у тебя на работе? ― Пётр знал, что разговоры эти приземлят его.

Анна рассказывала о своём коллективе, начальнике, куче ненужных Петру людей. В именах, в лицах, в деталях. Апостол представлял, что если он даст ей возможность не быть среди них, сколько энергии и времени девушка сможет уделять ему! Эта мысль с жадностью подпитывала его ревность и мужское эго. Дослушав эмоциональный рассказ, мужчина выдержал паузу. Затем, начал свою речь:

― Скажи мне, а тебе работа так важна? ― крепче сжал пальцы её рук.

― Да, котик, мне важно, есть перспектива карьерного роста, ― Аня перебирала его пальцы, снизив давление на свою руку.

― Хорошо, ну что, мы приехали!

На входе Апостол поприветствовал администратора. Хостес проводила их за столик. Летняя веранда, огромные вазы с живыми цветами, открытая сцена. Живая музыка, свежий воздух и блюда от шеф-повара вносили в вечер свои краски. Аня раскрепостилась, позволив себе насладиться вкусом прохладного игристого вина. Апостол рассказывал о регионе винодельни, вспоминая эпитеты, которыми воспевали поэты волшебное место рождения напитка. В какой-то момент, мужчина, изменившись в лице, перешёл на более грубые ноты в голосе. Он не смотрел уже на Аню, его взгляд сосредоточился на посетителях за другим столиком. Кожа его лица посерела, взгляд стал холодным, пронзительным. Анна, делая вид, что не замечает изменений в мужчине, попросила: отлучиться на минутку. Девушке стало любопытно, что увидел Пётр, и за кем так пристально наблюдает.

Она встала из-за стола, направляясь в дамскую комнату. Столик, за которым наблюдал Петр, стоял ближе к выходу. Спиной к ним сидела девушка, в компании лысого, харизматичного мужчины, с татуировками на руках. Возвращаясь из дамской комнаты, Анна посмотрела сначала на Апостола: тот был занят своим смартфоном, потом на девушку. Это была Елена ‒ психолог. Но в ней что-то изменилось, словно Лена стала ровесницей Ани. Миновать их столик без приветствия было бы невежливо со стороны Анны. Выдохнула, улыбнулась. Елена, заметив девушку, помахала ей рукой. Пётр Сергеевич поднял взгляд, таким Аня его ещё не видела. Подозвал официанта.

― Елена, добрый вечер! ― Аня понимала, что общение должно быть кратким.

― Анна, здравствуй! Ты как здесь оказалась? ― Елена в смятении не могла понять: то ли стоит предложить присесть к ним за столик, то ли встать самой.

Пётр, рассчитавшись с официантом, резко поднялся, подошёл к Ане, схватив её под руку, потащил в сторону выхода.

Они ехали в машине молча. Апостол чувствовал свою вину, но объясняться желания не было. Включил громко музыку, опустил стекло, свежий ветер порывом залетел в салон, вихрем взъерошив волосы Анны.

― На смотровую? ― подмигнув, спросил он, сделав вид, что ничего не произошло.

Аня, откинув волосы с лица, скорчила обиженную гримасу:

― На смотровую!

Искупление

Апостол и Анна смотрели на огни ночного города, холод мраморных объёмных перил, снижал зашкаливающее между ними напряжение. Аня осознавала, что она должна дать понять мужчине, что с ней не стоит так обращаться. Пётр, в ожидании начала разговора, искал мысленно объяснение, которое лишит его необходимости переживать, что когда-нибудь возлюбленная догадается, что он знаком с Еленой. В горле комом застывали слова. Мужчину волновало, что психолог разрушит их отношения рассказом о том, что Анна ‒ Объект для него. Девушка скрестила на груди руки, демонстрируя, что она закрылась от мужчины.

― Замёрзла? ― Пётр решил начать разговор первым.

― Нет, я просто не могу понять, в какой момент ты решил, что я ‒ твоя вещь? ― Анна пристально вглядывалась в серые, всё ещё колкие, глаза Апостола.

― Анют, я тебя очень прошу, не надо сейчас на эмоциях портить наши отношения, ― мужчина, обнял девушку за плечи, притянул к себе, почувствовал мелкую дрожь в её теле. ― Тот мужчина за столом, к которому ты подошла, кто он?

― Я не к мужчине подошла!

В руках Петра Анна казалась совсем хрупкой и маленькой. Повернулась лицом к городу, почувствовав, как он прижал её ещё сильней, и его горячее, ровное дыхание греет ей затылок. Мужчина вдохнул аромат волос, поцеловал в макушку. Он понимал: выбранная стратегия успешна, стоит сослаться на ревность в этой нелепой ситуации.

― Ты стояла рядом с ними, он глаз с тебя не сводил, что я мог подумать? ― вкрадчиво произнес он.

― Я не к нему подошла, я подошла к Елене ‒ она психолог! Я занималась с ней несколько сеансов. ― Анна поняла, что сказала лишнее. Она не готова пускать Петра в душу.

― Психолог, зачем тебе она? Тебя что-то беспокоит? ― Намеренно напряг руки, чтобы создать эффект волнения. При этом глубоко внутри мужчина был рад ‒ инцидент исчерпан.

― Уже не беспокоит: мы закончили с ней терапию. Больше не подставляй меня перед знакомыми, ― Анна отошла от мужчины, облокотилась на широкие перила.

Она отдаляется от него, их мнимое взаимопонимание и радостное забытье улетучилось вмиг. Напряжение ушло лишь частично. Аня не могла забыть серое лицо Петра. Он обратил внимание, что первая претензия и условия ему уже выставлены. А ещё он заметил, как постепенно сужается ореол вокруг девушки, меняя краски на более тёмные оттенки. Причиной тому был он. Он разрушает её. Стоило снизить немного дистанцию и прижать к себе это хрупкое создание, как она, словно индикатор, погруженный в абразивную среду, поменяла цвет. Мужчина подошёл к перилам, наклонился, вглядываясь вдаль. Ещё утром ему казалось, что вернувшись сюда, он испытает те же ощущения, как в студенческие годы, но теперь понял другое.… Из-за ситуации, которая произошла, для него смотровая теперь всегда будет памятью об Анне и этом разговоре. У него украли ещё один ключ к себе