— Так, нахер все с площади! И бомбу с собой заберите! — вдруг взорвался генерал — С верхних этажей ГУМа иностранцы все это фотографируют! Мне оперативный дежурный всю плешь проел.

— Так а чего же не эвакуировали универсам? — опешил Иво

— Ты вон его спроси — Алидин ткнул пальцем в меня — У него же все ПО ПЛАНУ!

Я только развел руками. До ГУМа, исторического музея просто не дошел ход. Они далеко, террорист был без стрелкового оружия… Впрочем, все это объяснять я посчитал излишним. Начни оправдываться — опять станешь виноватым.

В Мавзолей молча стала заходить бригады следователей. От МВД, КГБ, Прокуратуры, эксперты с кинологом, может еще кто — мне не представились. Собаку сразу убрали — ей работы не было, специалисты начали фотографировать труп. У меня отобрали карандаш, сняли с него отпечатки пальцев:

— Так положено — буркнул толстый эксперт с сумкой через плечо

Следаки поставили в коридорчике раскладной стол, включили там освещение. Меня допрашивало сразу трое, цеплялись к каждой мелочи. Заставили нарисовать план помещения, указать где был я, где террорист. Где-то час мучали. Я уже начал поглядывать на часы, пытаясь сообразить — успеваем мы к Андропову или нет. Успели.

Следаки дали мне подписать показания, я дважды прочитал протокол, поставил свою закорючку. После чего с облегченным вздохом вышел на площадь. Дождь прекратился, но в воздухе висела водяная взвесь.

— Нам что делать? — ко мне подошел Иво с Незлобиным. Рядом встали штурмовики, снайперы. Все уже знали, что я сам ликвидировал террориста, смотрели на меня круглыми глазами.

— Генерал приказал всех нахер с площади. Так что сворачивайтесь и на базу — пожал плечами я — Тут наша работа закончена, все молодцы, всем благодарность в приказе. Разрешаю по стописят на ночь, но без пьянки.

Все также молча стояли, переминаясь. Ну ясно, первый выезд боевой, тоже адреналиновый откат пошел. Надо их как-то расшевелить.

— Ну и чего застыли?! Вот и снова день прошёл! — проорал я знаменитую кричалку духов и прочих черпаков со срочки

— Ну и на хуй он пошёл! — ответили мне на автомате бойцы. Заулыбались. Ну вот уже что-то…

— Завтра будет день опять! — я поправил фуражку, нашел взглядом Волгу Алидина. Она стояла прямо на Красной площади, у памятника Минину и Пожарскому.

— Ну и в рот его ебать! — уже совсем дружно ответили мне громовцы

— Молодцы! Кру-угом, в автобус ша-агом марш!

— Дай я тебя осмотрю — сквозь уходящих бойцов просочилась Калиновская. Зачем-то оттянула мне веки, спросила про самочувствие.

— Все пучком — ответил я — Можешь отпускать бригады скорых

— Ты зачем один полез в Мавзолей?! — Лена начала мне шепотом выговаривать, а я задумался, что Грому нужна какая-то своя символика. Может какого тигра в прыжке? Хорошо бы еще какой-нибудь девиз. Попросить Андропова вот прямо сейчас, пока он добрый и довольный.

— ... даже костей бы не собрали… — Калиновская еще что-то зудела, но мне было некогда это выслушивать.

— Ты тоже молодец! — я приобнял врача, погладил по плечу, попытался сбежать. Но не тут то было.

Лена схватила меня за руку, стащила фуражку. Поахав, открыла чемоданчик, достала белое полотенцо. Вылила с него пузырек с перекисью. Начала оттирать кровь с головы.

— Лена, ты меня позоришь! Как с ребенком возишься

Я оглянулся. Хорошо, что Красная площадь пустая — оцепление выдавило всех туристов прочь.

— На тебя начальники будут сейчас смотреть!

— Уже посмотрели. Даже голым видели

— Что?!

— Все, Лен, некогда, меня ждут — я освободился из захвата врача, быстрым шагом, пошел к Волге Алидина. Дождавшись, пока я залезу внутрь, генерал дал команду трогаться. По дороге мы увидели идущего к Никольской башне Фролова.

— Полковник, давай с нами — Алидин велел водителю притормозить, приоткрыл пассажирскую дверь.

— Да тут идти то… — Фролов пожал плечами, залез к нам. Его же архаровцы вместе с сотрудниками девятки нас сначала досмотрели в башне, потом на входе в бывший Сенатский дворец. Все были на взводе, в Кремль явно пригнали какое-то усиление — знакомый мне БТР теперь стоял у самого крыльца здания Совмина.

В процессе полковник нас сильно хвалил, даже просил разрешения его тревожный взвод частями отправить на недельку на стажировку в Балашиху.

— Я подумаю — буркнул Алидин и на этом все закончилось. Мы попрощались с Фроловым, поднялись на лифте третий этаж. Но кабинет Андропова был пуст — секретарь нам сообщил, что всех вызвал к себе Брежнев.

— Вас тоже ждут — пожилая женщина поджала губы, явно чем-то недовольная — Я провожу.

Чем она была недовольно стало ясно по приходу. Нас завели в большой кабинет, обшитый дубовыми панелями. Я увидел портрет с Лениным на стене, батарею белых телефонов с гербами СССР, длинный стол с зеленым сукном. За ним сидели пятеро. С одной стороны Цинев и представительный мужчина в генеральской форме МВД. В нем я узнал Щелокова. С другой стороны были Андропов и Цвигун. Брежнев развалившись в кресле, сидел во главе стола. В его волосах белела седина, но густые брови были черными, не единого белого волосочка. Бодрый такой — сделал я для себя вывод — с хитринкой в глазах.

Перед всеми присутствующими на столе стояли рюмки, стаканы с чаем, блюдца с какой-то закуской — бутербродики, оливки… Щелоков в руке держал бутылку Посольской и сворачивал ей крышку.

— О, товарищи, вы вовремя — Брежнев не чинясь поднялся, пожал руку сначала мне, потом Алидину. Последнему так и вовсе помог сесть за стол.

— А что с ногой? — поинтересовался генсек, после того, как вернулся в свое кресло

— Упал неудачно — генерал мрачно посмотрел на меня

— А чего такие грустные?? — Брежнев взял свою рюмку, Щелоков ее тут же наполнил — Все же удачно прошло! Вертите дырки на форме — будут награды. Обещаю!

Я попробовал улыбнуться, но что-то получилось кисло. Наверное, просто устал и перенервничал.

Две молоденькие официантки быстро занесли подносы, расставили перед нами рюмки, стаканы, тарелки с закуской. Я посмотрел на свои руки. Да… помыть бы, а то просто вытерся и Лена голову обработала.

— Ну.. — Брежнев дождался, когда официантки ушли — За победу!