— Вызови Хоорса, пусть допросит ее. Методы и наказание — на его усмотрение, — произнес Лион, открывая дверь ключом. Толкнул ее, провел рукой по мягким и даже как будто теплым крыльям гарпии. — Зайди ко мне через час, у меня будут приказы по всем округам, нужно будет в срочном порядке передать их советникам и начальникам охотниц.

— Слушаюсь, мой генерал!

Лион закрыл за спиной дверь и прижался к ней лопатками. Распахнул крылья и укрылся в их пологе. Он не думал, что ему будет так тяжело допрашивать Алису. Странное гнетущее чувство давило на него — они ведь всю войну бок о бок прошли, а тут — нож в спину. Он вдруг осекся — а как он поступит, когда найдет Люциферу? Схватит ее, вернет, а дальше — дальше-то что? Отдаст Хоорсу разбираться? Это уже было.

— Решай проблемы по мере их поступления, — процедил он сквозь зубы и, сложив крылья, направился к столу. Горячий кофе и впрямь ждал его, Лион налил кружку и залпом выпил, даже не ощутив, как обожгло язык и небо.

Обязанности не ждут, и, зевнув, Лион достал чистые бумаги для имперских приказов, начал писать. Предстояла долгая работа для всех ангелов. Охотниц нужно было изолировать, ведь если они в сговоре с главой — Алисой, но Люция везде сможет делать все, что пожелает. Даже во время пожара, убившего Мерура, они по странной случайности успокаивали бунт на окраине округов Быка и Осы. А в болотах так доверились командиру, что упустили Люциферу. Тюрьмы каждого округа должны были принять новых заключенных, крылатые — обеспечить охрану и безопасность жителей и, самое главное, глав земель.

Всех охотниц, бывших на болотах вместе с Алисой, предстояло допросить. Знали ли они, что задумала их командир? Согласны ли были подставить ангелов?

Но Лион не мог понять самого важного — предавала ли Мерт империю?

* * *

Раун медленно шел по дорожке кладбища, погруженный в свои мысли. Его пегас плелся следом, постукивая по каменной кладке и иногда фыркая — атмосфера сада мертвых пугала зверя.

Ворон все не мог решить, что он скажет ей. Как объяснит, что она больше не Магистр и не Охотница, а просто-напросто заключенная ангельской тюрьмы. Вдруг она будет сопротивляться? Откажется? Нападет, желая убить его?

— Раун? — тихо окликнула она его. И он поднял голову на голос.

Кирана сидела в ногах Люциферы и крепко прижимала к груди лиловые часы Хильды. Торопливо шмыгнула оленьим носом и наклонила голову, ожидая ответа.

— Я по приказу генерала, — ворон кивнул.

— Не зачитывай, так скажи, — грустно отозвалась она, поджимая ноги.

И Раун глубоко вздохнул.

— Лион приказал всех Охотниц изолировать и допросить. Алиса снова дала Люции сбежать, и теперь все вы под подозрением. Даже Магистры.

Кирана отвернулась, спрятав лицо под капюшоном, прижала часы к груди.

— Это было вопросом времени, — дрогнувшим голосом отозвалась она и спрыгнула с постамента-кладбища. — Я сама дойду, хорошо? Или у тебя приказ сопровождать меня?

— Боюсь, не дойдешь. Охотниц определили в одиннадцатый сектор, — Раун щелчком пальцев подозвал пегаса и, подхватив его за поводья, подвел к Киране.

— Это тот, что рядом с кошкой? — охотница вернула часы на место и, будто прощаясь, погладила их по стеклу. Кристаллы вспыхнули в ответ.

— Да, садись.

— Я тут подумала, — прошептала Кирана, осторожно подходя к крылатому коню сбоку. Резко выдохнула, собравшись с мыслями, и повернулась к ворону. — Люция отвратительно метает ножи — она не могла убить охотниц ими. Я думаю…

— Алису уже обвиняют в намеренном убийстве отряда. Тут ты немного опоздала с догадками. Но, — Раун подал руку охотнице и помог забраться на пегаса. Кирана поерзала в седле, вставляя сапоги в стремена, и глянула на него сверху вниз. — Но у меня есть одно доказательство, — и ворон вынул из потайного кармана кителя платок с генеральским гербом. Внутри были ножи. — Все шесть принадлежат Алисе. Сомнений быть просто не может.

— Что будешь делать? — усмехнулась Кирана, потуже затягивая шнуровку капюшона. — У меня теперь связаны руки.

— Еще не решил.

Охотница понимающе кивнула и отстраненно махнула рукой, заканчивая разговор. Раун оттолкнулся от земли и поднялся в небо, коротко свистнул, и конь покорно развернулся. Кирана проводила взглядом кладбище Люциферы, до боли стиснула в пальцах луку седла и уставилась пегасу в холку. Он резво проскакал по мощеной дороге и, тяжело взмахнув крыльями, оттолкнулся. Ветер подхватил его и помрачневшую всадницу, растрепал гриву и ее капюшон, и остался звенеть в ушах. Раун что-то командовал пегасу, направляя в потоке, но Кирана не думала о нем. Все ее мысли занимала предательница, убившая сестру. Что бы сделала Хильда на ее месте? Что должна сделать она сама?

Но в голове отчаянно бились слова из лекций, что читала она сама, а когда-то — читали ей. «Прости врага своего. Не можешь простить — убей!»

* * *

Алиса медленно брела по коридору тюрьмы и смотрела, как волочатся по полу сизые крылья Хоорса. На нее сыпались проклятья, обвинения, угрозы, но она переставляла ноги и пыталась не слышать ни слова. Девочки просто напуганы, они в ужасе, им больно после пыток, им обидно, горько, грустно. Они ведь на самом деле не ненавидят ее так, как кричат.

Лодыжка противно хрустнула, и ящерица едва не упала на камни. Встрепенулась, удержав равновесие, и тяжелые цепи зазвенели, отдаваясь гулом в тюремных сводах. Алиса едва успела отскочить, чтобы охотницы, тянущие руки сквозь решетки, не схватили ее за волосы. Голова все еще ныла после прошлого раза, она думала, они снимут скальп и выцарапают ей глаза, не меньше.

— Ты заслужила. Хильде было больнее, — послышался тихий спокойный голос среди криков и ора. И Алиса против воли повернулась.

В одиночной камере у решетки сидела Кирана — Магистр и охотница из клана оленя. Глубокие тени залегли под глазами, тяжелый росчерк плети запекшейся кровью рассекал лицо от носа до уха, синие губы чуть подрагивали.

— Я ненавижу тебя. Пусть тебе будет так же больно, как всем нам! Как мне…

Алиса остановилась и поджала губы, слушая охотницу. Та единственная не кричала, а только обводила блуждающим взглядом больших оленьих глаз ящерицу, и бормотала под нос.

— За что ты убила ее? За что? — шептала охотница, казалось, в пустоту. — Все ради Люциферы, и ничего — ради нас. Мы выбрали тебя, мы поклялись умереть за тебя. А ты…

— Я не убивала Хильду, —