— Алло? Папа? Папа ты здесь?

Голос был где-то рядом и одновременно нигде. Я сразу узнал её и потянул паузу для важности, но как же хотелось говорить, как хотелось слушать её голосок.

— Папа? Ты слышишь?

— Конечно слышу. Тебя попробуй не услышать. Какими судьбами?

Я вертел головой во все стороны, надеясь что она появится где-то в воздухе, как эти чертовы цифры или отразится на стене, ведь это же новые технологии. Сейчас они могут показать всю свою мощь и дать мне посмотреть на дочь, но они молчали.

— Мне разрешили с тобой связаться. То есть это и не запрещается, но и беспокоить на работе не рекомендуется. Ты что сейчас делаешь?

— Собирался грабить супермаркет, но немного ошибся в расчетах. Теперь стою ночью на крылечке и смотрю на мертвеца вдалеке и думаю где жратвы достать и обезболивающих.

— Боже, ты ранен? Тебе больно?

— Ты чего, дочка. Это же игра. Обезболивающее для моей жены, лично я уже два раза умирал и ничего. Держусь, привык уже.

— Ужас.

— Не охай. А ты как? Как у вас дела? Муж не бьёт?

— Он и не бил, — обиделась дочка, никогда моих шуток не понимала.

— Никогда не доверял программистам и тебя учил, а что вышло? Живешь теперь с этим свитером в очках, а за внуком мертвый дед пошел.

— Ты не мертвый, — голос у неё даже изменился, дал такого петуха, что я на секунду поверил.

— Ага, как же. А мертвец сейчас на меня не смотрит, а просто вдаль.

— Ты в опасности? Не можешь говорить? — испугалась дочка.

— Всё нормально,не отключайся, он далеко и туповат. Давай говорить. Что там с моим телом?

Пока она молчала я уже спустился с крыльца и достал топорик.

— Так что с телом? Фирма оплачивает аренду койки? Ты наняла красивую женщину-андроида, чтобы меня обтирала спиртом? Рассказывай, а то меня уже напрягает молчание, я этого еще с работы не переношу.

Она упорно продолжала молчать и можно было бы решить, что связь пропала, но я слышал дыхание.

— Лиза? Что с тобой?

Холод предчувствия поднимался снизу вверх, пришлось стучать друг о друга окоченевшими ногами и плечи задрожали от мороза, крадущего изнутри. Предчувствие, плохое предчувствие. Мертвец шел ко мне ускоряясь.

— Лиза?

— Я не знаю можно ли тебе это говорить.Просто я не знаю уместно ли сейчас.

— Ну так пусть твой жиробас скажет. Эй, Олег! Ты рядом?

— Его нет папа. И тебя нет. Только тебя хуже нет, чем его, понимаешь?

— Погоди минутку, не отключайся. Нас хотят перебить.

Я побежал навстречу врагу не в силах ждать, когда он дойдёт. Топорик как-то лучше в руках лежит и, не смотря на то, что любит он во врагах застревать нравится мне больше чем многочисленные ножи.

— Что там папочка? С тобой все нормально?

— РРР, — бежало умертвие.

— Ничего со мной хуже чем есть не случится. Я ведь и так мертв.

Удар! Топорик так красиво зашел гаду между глаз, глубоко вошёл и пришлось провернуть чтобы вытащить. А потом просто толкнуть и тело грузно упало на плитку перед магазином.

— Я закончил. Можно продолжать.

Получено Суповый набор

— Хорошо, но обещай что ты не будешь расстраиваться.

Получено Суповый набор

— Ты же знаешь, я философски отношусь к неприятностям, и тебя учил тому же

Получено Столовый нож

— Но папа. Эта новость тебя убьет.

Получено Столовый нож

— Я и так уже мёртв.

Получено Бинт марлевый

— Вот об этом я и хотела поговорить. Ты сидишь?

— Нет, цемент холодный, простужу свои виртуальные кости. Говори быстрее, пока мертвецы на мои крики не собрались. Да и спать я хочу. Пять утра. Первую ночь пережил в этой игре. Город мне нравится больше деревни. Здесь возможностей больше. Здесь вся сила мира (1), — начал цитировать я когда меня прервали. И кто — родная дочка. И как? Хреново, как. Серпом по батарейкам не жалея.

— Твое тело сожгли в крематории. Его больше нет. Ты будешь жить вечно в игре. Или в играх. Помогая обществу, зарабатывая кредиты, но ты больше никогда не вернешься в реал.

Получено Бутылочка воды

Однако. Я сел, там где стоял, машинально пакуя вещи по карманам.

— Ты что-то еще хотела интересного рассказать?

— Папуля не расстраивайся. Это твоя вторая жизнь. Это…

— Короче… Я спать.

— Папа? Папуля?

— Выключайся, я спать. Продолжишь стонать — пожалуюсь начальству, что мешаешь работать и будешь общаться только со своим дебилом мужем.

— Но папа, — уже шептала она, а я шел домой. В свой новый дом, к своей семье. К своей новой дочке и сыну, которые никогда не вырастут и не сожгут твоё тело в адской печи. Блин, я не буду сейчас об этом думать. Я подумаю об этом завтра.

— Папа? Поговори со мной, — летел за мной голос незнакомый, — я не виновата в этом. Тебя было не спасти.

— Разъединить! Сбросить вызов! Сделай тишину!

Входящий звонок сброшен.

28

Я лечу, расставив руки как крылья. Ветер свистит в ушах. Мимо проносятся окна небоскреба и я даже вижу кукольные фигурки, мечущиеся внутри. Смешные. Полёт — это свобода! Падение -это адреналин. Адреналин — это жизнь. Тот кто не рискует, не живёт.

Я даже слышу музыку, она доносится сверху. Какие-то непонятные монотонные рифмы.

«Между нами тает лёд. Пусть за мной никто не придёт».

Молодежное что-то. Земля приближается, раскрывая бетонные объятия. Нежить на тротуаре смотрит вверх и тянет лапы..

Время 05.00. Второй день.

Домой добрался без приключений, никого не встретил в подъезде, никого не разбудил и сел на минуточку в кресло. Проснулся уже утром — усталость дала своё. Провалился в сон как в темноту. Потом этот странный мираж и здравствуй компьютерная реальность — я вернулся.

Первым делом продираю глаза и иду в ванную, где тщательно пытаюсь «проснуться» холодной водой. Пять утра. Проспал четыре часа. По ощущениям свежий и полон сил. Вот бы мне такую выносливость в обычной жизни, я бы успел намного больше.

Пока все спят посмотрю на свои таблички. Нужно ввести это в традицию — каждое утро анализировать изменения, если уж мне дали инструмент, то нужно им обязательно пользоваться по максимуму.