На следующий день, в пятницу, я отменил зарядку. Какой смысл, если у нас через час занятия по физкультуре?

С утра пошел за Светкой, как и договаривались с ней. Увы, квартира оказалась закрытой. Её родители уходили на работу раньше. А Светлана, видимо, меня ждать не стала.

В результате в школу я пошел в гордом одиночестве. Мои одноклассники толпились у раздевалки возле спортзала. На моё «здрасьте» Светка презрительно хмыкнула, задрала нос и отвернулась.

«О, женщины, непостоянство имя вам!» - так, кажется, написал Шекспир в каком-то то ли сонете, то ли монологе.

Я пожал плечами. Ну, не здоровается, значит, так надо. Может, так было задумано?

Я сел на лавочку, вытащил «Занимательную биологию» Игоря Акимушкина, стал читать, по мере необходимости здороваясь с приходящими одноклассниками и пожимая руки.

- О! – кто-то больно ударил меня по голени. – Букварь на физуху с букварём пришёл!

Я поднял глаза. Передо мной встал Гера Енкелевич по кличке Янкель из параллельного класса. Внутри меня, в солнечном сплетении словно кто-то недовольно рыкнул, заворчал, шевельнулась сила.

- Что? Знакомые буковки нашёл? – оскалился Гера. Я, не вставая, ударил его пяткой в колено. Не сильно, чтоб, не дай бог, не сломать. Гера отскочил, зло оскалился. Я встал, поднял кулаки. Странно, что Янкель решил затеять драку в вестибюле школы, да еще напротив канцелярии и кабинета директора. Идиот!

- Енкелевич! – рявкнула подошедшая физручка. – Ты что вытворяешь?

Гера снова осклабился, отошел, успев прошипеть:

- Потом поговорим…

Янкель задирал всех подряд, разумеется, из той категории, что не могли дать ему сдачи. Подленький гнусненький человечишка с ярко выраженными садистскими наклонностями, что и говорить? Хотя, иногда поневоле закрадывалась мысль, что он не только подленький, но и с головой совсем не дружил, впадая порой в самое натуральное бешенство по малейшему поводу.

По весне как-то, в апреле на субботнике во время уборки территории накинулся на девчушку то ли из восьмого, то ли из девятого класса, сделавшую ему какое-то замечание, сбил её с ног и начал было лупить ногами. Девчонку – и ногами! При этом у него на лице гуляла какая-то глумливая сладострастная садистская улыбочка. Его еле оттащили, чуть-чуть даже попинав.

После этого Гера не ходил в школу до самых майских праздников. То ли прятался, то ли в милиции был. И почему-то тот случай сошел ему с рук.

Ближе к началу урока подтянулись Мишка и Андрей. Подошла учительница физкультуры Валентина Николаевна Коняева, невысокая рыжеволосая женщина неопределенного возраста с рябым лицом и мужеподобной коренастой фигурой. Прозвища у неё не было. За глаза иначе как Валькой её не называли. Она открыла нам раздевалки: сначала женскую девчонкам, потом мужскую – нам.

Раздевалка была не особо большой: комната метров шесть длиной, два в ширину, штук 20 крючков на доске вдоль стены, неработающая душевая на две лейки и вечно закрытый туалет.

Мы с друзьями удачно расположились в дальнем углу, начали переодеваться. Не успел я снять форму, как к нам, в наш уголок, подтянулся этот самый Гера.

- Что, Букварь? – ехидно глумливо хмыкнул он, отстраняя Мишку в сторону. – Что интересного прочитал в книжонке? А? Расскажешь?

Он поднял руку и ткнул мне в лицо раскрытой пятернёй. Не успел.

Меня охватил приступ бешенства. Внутри меня опять ворохнулся клубок кипящей энергии. Достаточно выпустить всего один крохотный короткий импульс некросилы ему в мозг, чтоб у него случился мгновенный инсульт, или в сердце – тогда обширный инфаркт.

Я еле удержался от этого и просто врезал ему кулаком в солнечное сплетение. А когда он согнулся, ухватил его за шею сзади, развернул и несколько раз приложил лицом об стену. Кажется, у него хрустнул нос. Во всяком случае на стене остались брызги крови и соплей. Потом я дотащил его до выхода из раздевалки. Он совсем потерял способность к какому-либо сопротивлению. Я его почти волочил, ухватив за шею, словно мешок. Кто-то открыл нам дверь. Я вышвырнул его из раздевалки в вестибюль, поддав еще пинка под зад.

Он распластался на полу.

Возвращаясь в свой угол, я поймал себя на мысли, что совсем не использовал магию даже для своего усиления. Хватило обычной, нормальной «человеческой», силы.

- Ну, нифига себе! – подал голос кто-то из «ашек».

- А что ты хотел? – ответил Мишаня. – Он Фоге недавно звездюлей на раз-два навешал!

- Да ну на!

- Вот тебе и на!

После звонка мы, особо не спеша, направились в спортзал. Гера, видимо, уже очухался и слинял. От его «пребывания» осталась только капельки подсыхающей крови в вестибюле на полу.

- Построились в одну шеренгу! – картаво, словно подражая вождю мирового пролетариата, скомандовала Валентина Николаевна. – Сначала класс «а», потом класс «б»! Становись!

Мы построились. Ребята впереди, девчонки сзади.

- Равняйсь! Смирно! – снова скомандовала она. – Вольно. Направо. Бегом по залу – марш!

Разминка – бег нормальный, приставными шагами, спиной вперед, гусиным шагом, прыжками, потом рывки руками, махи ногами – заняла минут пятнадцать.

После разминки Валька усадила всех на лавочки вдоль стены, достала журнал.

- Сейчас я у ребят буду принимать подтягивание, подъем переворотом и выход с силой, - сообщила она. – Норматив по подтягиванию: 9 раз – «тройка», 11 раз «четверка», 13 раз – «пятерка». Как все сдадут, идём на стадион.

«На стадион» означало играть в футбол!

Сначала по одному к турнику пошли «ашки», потом мы. Девчонки остались сидеть, переговаривались, искоса наблюдая за нами.

Мишка подтянулся 11 раз. Потом, пока он отдыхал, подтянулся 13 раз Андрюха. Мишка снова прыгнул на перекладину, легко сделал выход с силой, крутанулся в подъеме с переворотом, получив свою законную «четверку». Андрей легко «навыходил-накрутил-напереворачивался» на «пять» баллов.

Следом за ними подпрыгнул, ухватившись за перекладину и я. Бросив быстрый взгляд в сторону Светки, мысленно хихикнул и демонстративно еле-еле подтянулся 9 раз. Спрыгнул и сообщил:

- Больше не могу.

И зафиксировал удивленно-возмущенный взгляд со стороны своей подруги.

Так же еле-еле вышел с силой и один разок изобразил подъем с переворотом. Причем Мишка с Андрюхой, охотно мне помогли, подтолкнув мою задницу вверх. Возмущенная