Шрифт:
Закладка:
Пока плэйбой отводил глаза, стараясь не глядеть на разбитое лицо Пегги, та вовсю крысилась и шипела:
— Чего возишься, платье шьешь?! Сперва в поединок вмешались, теперь кружева на мне выводят…
— Поединок? Между кем? Его кулаком и твоим лицом?
— Я почти его одолела!
— Кого, свое лицо? Или гордость? А ну, не дергайся, не то Самналита позову, чтобы держал. За что захочет.
Брюнетка смутилась, заявила, что не маленькая, и продолжила сидеть смирно.
Черт, неужели я так хреново выгляжу, что мной уже пугать можно?
Перестав мешать закипающее пшено в котелке, я поглядел на Коллина. Тот не предпринимал никаких попыток снять путы, а только стыдливо рассматривал то свои сапоги, то привязанного к дереву коня, хрустящего овсом в отдалении.
Что делать с рыцарем я так и не решил. Убивать точно не вариант. Во-первых, аморально, во-вторых, в Хребте знают, что он за нами пошел. Если рыцарь пропадет без вести, помимо стюарда за мной еще и Филидоры гонятся начнут. Впрочем, они уже гоняются…
Ладно, сначала разведка, потом думать.
Взяв лежащие рядом ножны с мечом, я подошел к рыцарю:
— Странный тут герб на гарде, не «вилка» нифига…
Коллин молчал. Ладно, попробуем обидеть…
— Вроде ящерица какая-то, жаба что ли? Или это змея?
— Дракон, бестолочь!
— О как? А почему на мече герб дракона, а на твоем гамбезе «вилка»? И почему ты этот герб от «молочников» прятал?
Коллин нервно облизал губы и ответил настолько грубо, насколько позволил дрогнувший голос:
— Я не отчитываюсь перед мерзавцами.
Не, на эту тему не расколется. Ладно, попробуем иначе.
Я начал издалека, о том, кто такой был этот Больжедор, кем он приходился Коллину, как познакомились и прочая туфта. Ничего интересного. Только односложные ответы.
На середине нас прервал крик Серины:
— Кретин, у тебя каша убежала! Вот сам сгоревшее жевать станешь!
Словно почуяв мое смущение, Коллин впервые поднял голову и с вызовом заглянул в глаза:
— Довольно красоваться. Я твой пленник, но ты не победил! Ты взял меня подлостью и бесчестьем, в честном бою у тебя нет и шанса!
— И именно поэтому сражаться честно вообще не вариант.
— Оправдания труса…
О-о-о, какие мы гордые… Ладно, попробуем через «рыцарскую честь» зайти.
Игнорируя недовольные взгляды аптекаря, что возилась с котелком, я присел возле рыцаря, принимаясь распутывать его руки. Ноги у него все равно связаны, напасть не решится, а жест доброй воли необходим.
— Ты прав, я трус. Низенький, хиленький, подленький. А знаешь почему? А из-за таких как ты. Сильных и смелых.
Наступила пауза, рыцарь удивленно растирал освобожденные запястья, а я ждал, когда он клюнет. Ну давай уже, начинай оправдываться, тебя же только что обвинили! Ну?!
— Ты не низкий. Вполне обыденный.
— Ну, это здесь, у вас, карликов. А дома всегда в конце строя стоял.
Тьфу, лишнего сболтнул…
Но рыцарь все воспринял по-своему:
— Так ты северянин? Вот отчего ты столь чудаковато говоришь… Кхм. Слышал, будто вы, грязные варвары, за мостом немощных детей в лесах чудищам оставляете, это верно?
— Верно. — я тут же ухватился за ниточку. — Но мамка сильно любила, не позволила меня в снег бросить. Вот с тех пор за юбку и держусь, никак не отлипну.
Потихоньку разжигая в дуболоме сочувствие, я вывел его на финишную прямую:
— Не важно, это все не имеет значения! Ты убийца и наемник, бесчестный, алчный подонок! Сему нет и не может быть оправданий.
— А кого это я убил? И кто мне заплатил, к слову?
— Как «кого»?! Твоей жертвой пал Больжедор «Жемчужный»! Твои гнилые уста заставили благороднейшего из мужей пасть и духом и сверзнуться за стену. А всему виной твоя жадность и толстый кошель с гербом рыбы.
— Ну раз ты не отрицаешь, что подслушивал… Скажи, а отчего лорд пришел в наибольшую тоску?
Рыцарь помялся.
— От осознания, что его предал наследник…
— А от чьего имени ты явился за моей головой?
— Но это был обман! Наследник не предавал!
— Ага, а в чем тогда хитрый план состоял? Насколько понимаю, если наследник не предавал, то Дюфор нихрена не получил, верно?
Пробития не последовало — рыцарь хитро прищурился:
— Будто я не знаю, что тот бастард едва не зарубил тебя в запасном лагере… Ты оплошал, верно! Подвел графа Дюфора и за то был тайно приговорен к смерти! Оттого и сбежал, попутно подставив под удар этих несчастных женщин! Какая низость…
Вот черт, такого я не ожидал… Звучит-то логично, блин!
Ну и чего теперь делать? Убить что ли? Или всю ночь на уши приседать? Не, этот упертый. Слишком гордый, меня он и слушать не будет. Впрочем… Хм.
Меня не будет, а девчонок вполне может. До Хребта отсюда черти сколько ехать, за это время всякое может успеться. Ладно, рискнем.
Убивать я его точно не стану, Коллет бы ни за что не одобрила.
— Хрен с тобой, верь во что хочешь. — я вручил ему ножны с мечом.
Дуболом недоверчиво принял оружие и принялся срезать тряпки со связанных ног:
— В чем трюк? Какое коварство затеял на сей раз?
— Никаких трюков. Что мне еще с тобой делать, убить что ли?
— Мог бы связать и бросить здесь…
— Зачем? Тебя либо зверье сожрет, либо ты высвободишься и кинешься в погоню. Я не дурак и не убийца. Ты, надеюсь, тоже.
Рыцарь встал и зацепил ножны за пояс:
— Чтож, я приму это за добровольную сдачу. Ты обошелся со мной по чести, так же поступлю и я. С сего момента ты находишься под моим надзором. Твою вину или невиновность установит суд властителя Рыбьего Хребта. Всем будет лучше, если ты не попытаешься бежать.
— О, как это рыцарски, пленить своего освободителя…
Коллин скривился и подсел к костру, без спроса берясь за кастрюлю с кашей. Девчонки смотрели на меня, как на больного.
А чего делать? Он не срочник и не женщина, херню на уши двинуть не вышло.
Ну да ладно, что бы этот сир себе не думал, моя жопа ему не достанется. Сразу до Хребта он двинуть не может, припасы нужно пополнить. А потому
