Я выдохнул. Было холодно, с моих губ слетело облако пара. Это я умом понимал, что холодно. А сам… ни черта я в тот момент не чувствовал. Кроме тупой боли, которая мне просто под дых…

- Для чего ему это было делать?

- Да причин может быть масса. Дураком он не был. И прекрасно понимал, какие возможности для него откроются при  капитализме с такими козырями на руках.

- Попридержал, в общем.

- Скорее всего.

- Не слишком ли долго?

- Я бы сказал, мудро. В девяностые в такое ввязываться было страшно. Да и, как бизнесмен, он не тащил. Совсем. Понимал, что не справится.

- Миха открыл Салим сразу после смерти дяди Гриши. Думаешь, он ему это рассказал?

- Или тот сам нарыл информацию, разбирая архив. Какая разница?

Да… Теперь уж, наверное, никакой. Так это он меня… из-за денег заказал? Я бы что угодно понял, но из-за сраных денег…

Я снова вдохнул поглубже и выдохнул. Провел ладонями по лицу. Я бы сейчас нахрен скатился вниз по этой стеночке. Уткнулся бы мордой в колени и выл. Как те волки, которых мы недавно слышали. Но это было бы слишком драматично. И, наверное, даже непозволительно. На том уровне, что я уже был, наивность не прощалась. А я как дурак во что-то светлое верил. А я за Миху своей головой ручался… И вот. Рыночная экономика, блядь, во всей красе. Купи-продай, да... И похер, что лучшего друга.

Так, ладно! Все это лирика. А нам бы разговор поскорей свернуть. Чтобы не спалиться ненароком.

- Когда будут доказательства?

- Скоро. Работу приходится проворачивать такую – что мама не горюй.

- Я все понимаю. Но мне нужны конкретные сроки. Я не могу здесь прятаться до конца своих дней. Уточни. И еще ты сказал, что тебе поручено что-то узнать…

- Да. Это касается Михаила Майкова.

- Валяй.

- Вы знали, по какой причине весной девяносто восьмого он проходил стационарное лечение в психиатрической клинике?

- Я даже не знал, что он его проходил.

- Он лежал там два месяца.

- Дерьмо какое… - я снова зарылся ладонью в волосы в отчаянной попытке воскресить в памяти те давно ушедшие дни. – Знаешь, было одно время, когда он был будто сам не свой был. Заторможенный какой-то. Вздрагивал от каждого  шороха… Сейчас ты сказал – и я вспомнил.

- Волосы не тереби.

- Что?

- Волосы, говорю, не тереби. Это привычка Андрея Севера. А ему вроде еще не пришла пора воскреснуть.

- Черт…

- И еще один важный момент.

- Да?

- Майя Золотова…

- Она уедет…

- Вот и хорошо. Приезд ее отца все усложнил. Такой вариант мы не просчитывали.

- Я понимаю.

- Могут подумать, что она имеет какое-то отношение к делам отца, и…

- Мы это уже обсуждали. Я все понял, Саш. Не дурак.

- Отлично. Потому что мое начальство нервничает. А я не могу разорваться, присматривая за вами обоими, на случай чего.

Представить братьев Белых нервничающими было довольно проблематично. Я хмыкнул. В голове мелькнула мысль выписать сюда еще охраны. Но я тут же ее отмел, потому что сделать это, не вызвав подозрений, было невозможно. Штат был полностью укомплектован. Как тут объяснить приезд еще одного человека? Майю нужно возвращать на большую землю. Без вариантов… Но мне просто нужно немного времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Еще чуть-чуть побыть с ней, прежде чем опять окунуться в окружающую меня повсюду грязь… и предательство, не замарав её…

Стоили деньги того? И все мои достижения… Стоили ли они того, чтобы потерять так много… Друга… веру в людей…

- Майя уедет при первой же возможности. А что касается Михи… Понятия не имею, что у него была за беда, - подвел я черту разговора и вдруг невольно задумался о том, что, может, я тоже был Михе не самым лучшим другом. Почему-то ведь он скрыл от меня этот эпизод жизни. Значит, не был уверен в том, что может поделиться со мной всем. Значит, сомневался, что я пойму. Может, даже думал, что отвернусь от него. Придурок…

Так же тихо, как вышел, я вернулся в вагончик. Повесил куртку обратно на крючок и по студеному полу дошел до кровати. В груди пекло и болело… А то, что я узнал… нет, не сказать, что оно в голове не укладывалось. Скорее наоборот, рациональной частью себя я Михины мотивы понимал… А вот сердцем… Меня изнутри просто выворачивало. Почему так получилось? Где я ошибся? В какой момент повел себя так, что у Михи возникла такая мысль? Совершенно глупо и абсурдно я искал причину в себе. В эту ночь я как будто второй раз за свою жизнь осиротел… До неё у меня еще оставались иллюзии.