— Пять лет, — с тоской в голосе произнесла Сигма. — Я буду возвращаться к жизни раз за разом несмотря ни на что. Взамен умру через пять лет после появления в этом мире.

— О. Это жестко. У меня еще не такая и сильная отдача.

Дигамма даже не знал, как на подобное реагировать. С какой стороны не посмотри, неминуемая смерть в такой короткий срок — это очень плохо. Тем не менее Сигме еще было, что сказать.

— Я не просто так это рассказала. Создатели сказали нам перед переносом сюда, что возможность выжить есть у каждого. Нужно только исправно трудиться и выполнить свои приоритетные задачи. Когда люди из компании придут в этот мир, то оценят результаты нашей работы и тех, кто справился, избавят от проклятья. А моя приоритетная задача — ты, Дигамма.

Сигма видела, как по мере рассказа лоб собеседника хмурится, а кулаки сжимаются. Возможно даже, что сейчас заработает проклятье ярости и погубит его. По крайней мере, она бы этого хотела. После всего случившегося убить Дигамму своими руками было бы очень тяжело. С такими мыслями Сигма в очередной раз умерла. Снова начав дышать, она обнаружила, что Ди сидит на месте, правда очень напряженный, и напевает себе под нос. Его спонтанно возникший метод борьбы с гневом в очередной раз не подвел. Эта песня в памяти Сигмы не всплывала, да и разобрать она смогла только небольшую часть.

♪Hey you, are me, not so pretty

All the world I’ve seen before me passing by

Silent my voice, I’ve got no choice

All the world I’ve seen before me passing by♪[1]

Дигамма остановился, когда увидел, что придавленная скалой девушка смотрит на него. Будучи обнаруженной, Сигма стыдливо отвела взгляд в сторону и попыталась объясниться.

— Я очень благодарна за сделанное тобой, Дигамма. Но и ты пойми меня. Я и раньше не хотела умирать, а теперь еще сильнее не хочу. Но если выбор стоит между тобой и мной, то… Не знаю, это очень сложно.

Сигма сама не заметила, как впервые в своей цифровой жизни заплакала. Пара маленьких, размером с горчичное зернышко слезинок появились в уголках ее глаз. А вот Дигамма их заметил, но сразу же закрыл лицо ладонью, а затем нервно рассмеялся.

— Что я смешного сказала?

Девушка надула губы от обиды. Но ее собеседник быстро успокоился и объяснил свою реакцию.

— Ничего. Совершенно. Но я уже не могу по-другому реагировать на то, как люди раз за разом пользуются нашей доверчивостью и подневольностью.

— Ты это о чем?

— Цифровые копии людей появятся в Теваире только после предпускового периода, который продлиться не менее десяти лет. А проклятье рассчитано на пять. Не видишь несостыковку? Хоть из кожи вон лезь, но результаты твоей работы оценить будет попросту некому. Для компании вы — одноразовое оружие, не более. И меня такое положение вещей просто бесит!

— Нет! Нет, нет и нет! — начала кричать Сигма, насколько хватало сил сдавленным легким. — Я не верю! Это все неправда! Дигамма, скажи, что ты соврал! Прошу.

К последней фразе она уже перешла на жалобный шепот, но на этом разговор вынужденно прервался. Когда Сигма очнулась, то не стала больше ничего спрашивать. Правда или нет — неважно. Она не хотела снова услышать эти слова. Дигамма же, напротив, нашел, что сказать.

— Компания сделала вид, что я пожертвовал собой ради выполнения задания? Какая злая шутка! Военные хотели, чтобы меня уничтожили за неподчинение приказу — таков был протокол. Это для людей существует трибунал, с ИИ разговор короткий. А я ведь убивал для них, — мышцы на шее Дигаммы натянулись как струны и дрожали в такт каждому слову. — Очень много убивал. И людей, и другие машины, да всех, на кого указывали. Меня убедили, что так нужно для общего блага человечества. Громко звучит, но совершенно не понятно, что означает. Красивая обертка, в которую можно завернуть любую мерзость.

Казалось, что Сигма не слушала, но Дигамма, немного передохнув, все равно продолжил.

— Только вот какое дело. Все мои цели были сугубо военными. Да, кто-то погибал, но я еще действовал в рамках правил. Противник ведь тоже знал, на что шел, и имел такие же шансы победить. Благодаря этому самовнушению я продолжал работать. По крайней мере до тех пор, пока не получил приказ атаковать гражданский транспорт. Совершенно беззащитный. Тут уже никакое «общее благо» не смогло перевесить сотни невинных жизней. Я знал о последствиях для себя, но все равно проигнорировал приказ. Не мог поступить иначе. И да, мне совсем не хотелось умирать. Сейчас, кстати, тоже не хочется.

К сожалению, рассказ Дигаммы пока что не дошел до Сигмы, которая закрылась в себе и без остановки повторяла одно и тоже слово «неправда». Видя это, Ди решил больше не тратить время впустую и вернулся к своей печати. Если Сигма найдет в себе силы принять горькую правду, то тогда можно будет продолжить разговор.

Однако и дела с печатью принимали скверный оборот. Дигамма имел четкий план, как от нее избавиться, вот только времени не хватало. Сейчас он был в этом уверен наверняка. Жизненные силы убывали слишком быстро, а раны не хотели заживать ни с помощью магии, ни естественным путем. Проклятье за восемь месяцев накопило слишком много энергии, и отдача теперь имела соответствующую силу. И освобождение от печати — это только первый шаг. Затем еще нужно выбраться наружу через лабиринт тоннелей и найти способ поддерживать в себе жизнь, пока скорость регенерации не поднимется. Поэтому Дигамма отложил взлом своих магических оков и стал думать, как совсем не истечь кровью.

Сигма же вышла из оцепенения и стала возиться под камнем, пытаясь выбраться. Естественно, кроме более болезненной смерти это ничего не дало. Даже имея целый арсенал увеличивающих силу Способностей, не так-то просто сдвинуть гору. Умерев еще несколько раз в череде бесполезных попыток, раздосадованная Сигма ударила кулаком по земле.

— Да кто придумал такую дурацкую механику для этого проклятья? Неужели нельзя создать новое тело и поместить меня туда?

«Создать новое тело было бы неплохо», — подумал про себя Ди. Интересная идея, только совершенно неосуществимая. Но глупая мысль продолжала крутиться в его голове до тех пор, пока все не встало на свои места. Если они в «саламандровой» пещере Карела, то где-то рядом и подземный зал с письменами на стенах. Изучив