спросила Юля.

— Я не хожу по ресторанам и клубам. Ты же знаешь. — вздохнула Галя, быстро выгружая информацию из банка.

— Тогда… Где? — помощница не сводила со своей начальницы взгляда.

— На дне колодца.

* * *

Значит, Галина работает здесь? Какое интересное совпадение. Однако, если та тёмненькая милашка реально разбирается в специалистах, и то, что Галина — лучший бухгалтер в Перми, не её субъективное мнение, то будем считать, что мне очень даже повезло!

А теперь мне хотелось посмотреть, что осталось от моего завода, и что мы с ним сможем сделать в будущем.

— Модель «Искра Один» была выпущена с нашего конвейера ещё в далёком восемьдесят шестом году. — фальшиво улыбаясь, мямлил местный начальник, показывая мне доску почёта и музей: — За четыре дня до Чернобыльской катастрофы… — улыбка Игоря Сергеевича тут же пропала, а взгляд сделался стеклянным. Такое иногда бывает, когда боишься.

А я внимательно посмотрел на четырёхдверный седан голубого цвета. Пускай мои знания в местных автомобилях пока скромны, но даже мне стало понятно, что этот кусок металла морально устарел ещё на моменте выпуска.

Хром, угловатые формы кузова, руль, как у машин времён Второй Мировой… Ещё и краска, которая всем своим видом говорила: «Я дешёвое дерьмо!»

— Понятно. — сухо ответил я.

— Модель снискала популярность у… рабочего класса. И даже смогла конкурировать с «Москвич-четыреста тринадцать», но из-за высокой цены, увы, проиграла…

— Оно и не мудрено. — вздохнул я.

— Но не спешите расстраиваться! В восемьдесят седьмом была выпущена «Искра Е». И вот она стала настоящим прорывом среди семейных седанов. — директор показал на чёрный автомобиль, который, как по мне, выглядел ещё старше своего предшественника.

Да, кто вообще создавал дизайн? Почему столь ограниченного человека пустили к разработке автомобилей? Ему надо было идти и рисовать обложки для старых нуарных детективов…

А Игорь Сергеевич и не думал успокаиваться! Он продолжал показывать мне различные модели, пока мы не добрались до внедорожника «Искра Элегант».

— Наша новая звезда! Ну, как новая? Ей семь лет, но она до сих пор актуальна. Мы ей очень гордимся…

— Погодите, то есть за семь лет — вы не создали ни одной новой модели?

— Ну… Понимаете, создание автомобиля — очень дорогой и трудоёмкий процесс. А все автомобили «Искра» по сей день пользуются популярностью. И модель «Элегант»… О, как её обожают наши покупатели… Вы бы знали! — хвастался директор, а я уже насквозь провонял его враньём.

Вот, как можно так откровенное лгать? Неужели у этого человека совсем нет совести? Отвратительно… И, ладно бы у меня не было доступа к документам и отчётам. Но я же прекрасно всё вижу и знаю.

— Сколько автомобилей данной модели вы продали в этом году? — поинтересовался я.

— Около двадцати тысяч… — ответил директор, с волнением потирая ручки. Запах искаженной правды. Что ж, это мы ещё посмотрим, насколько там «около».

Не сказать, что экскурсия мне сильно понравилась, но у неё были определённые задачи.

Во-первых, то, что Игорь Сергеевич не повёл меня на производство — уже говорит о многом.

Во-вторых, я не увидел ни одного сотрудника, не считая охранников, выдавших мне тревожную кнопку, и девчонок из бухгалтерии! Создавалось впечатление, будто сегодня выходной.

В-третьих, мне в любом случае нужно было убить время, пока Галина подготавливает отчёты за два квартала.

И в-четвёртых — я не просто так взял с собой кошака.

Маленький сгусток мохнатой тьмы сейчас уже во всю исследовал цеха, производственные помещения и офисы. И, чтобы не лицезреть пластмассовые физиономии недоделанных актёров, у которых ещё нет «Оскара», я решил применить старый добрый производственный шпионаж.

— Скажите, сколько на предприятии официально трудоустроенных филинидов?

— Ну… — Игорь Сергеевич немного замялся: — Думаю, что процентов пять… Если честно, то точную цифру вам сможет назвать мой заместитель! Пойдём к нему?

— Заместитель? А, почему он не вышел вместе с вами? — поинтересовался я.

— О… У Аристарха Филипповича сейчас много дел…

— Настолько много, что он не может выйти и поприветствовать нового учредителя?

Игорь Сергеевич промолчал, и лишь виновато пожал плечами.

Даже если местная управляющая Верхушка не ворует — понятно, почему доходы крупного предприятия в таком отвратительном состоянии. Игорь Сергеевич не просто тряпка… Он самый некомпетентный руководитель из всех, коих мне довелось повстречать на своём пути.

Видимо, тяжелое детство. Его все тюкали и обижали… Вот и дорвался до власти, что теперь шантажом заставляет сотрудниц ходить с ним «на кофе».

Но если честно — мне вообще плевать, что у него там, и как.

Директор, он же менеджер, он же управляющий — наёмник, который должен вести предприятие к вершинам бизнеса. А этот недобиток смотрелся жалко.

Поднявшись на третий этаж, Игорь Сергеевич открыл дверь с золотой табличкой.

Там в кресле восседал плотный мужчина, лет пятидесяти на вид. Он разговаривал по телефону, блуждая взглядом по потолку, а его второй подбородок раздувался, словно у жабы.

— … посредственно. Нет-нет! Я ещё раз вам говорю — нужны тарталетки с креветкой и камчатским крабом! И я не потерплю, чтобы на моём празднике было, хоть что-то не так! Вы меня знаете… Затаскаю по судам! — Мистер Жабб отвёл трубку стационарного телефона в сторону и вопросительно посмотрел на Игоря Сергеевича. Тот взглядом указал на меня. Тогда Мистер Жабб закатил глаза и отмахнулся от нас рукой, словно мы были мухами, что летали над его яблочным пирогом: — Извините! Ага… Да-да. По поводу тарталеток…

Внутри меня в этот момент, как будто засвистел закипающий чайник. Я смотрел на Мистера Жабба, и с каждым его словом по поводу «тарталеток», моя ярость всё больше подогревала кровь.

— … приеду в восемь и всё проверю! Ах, да… По поводу арбузов. Дотя сказала, что хочет безсемянные. То есть — без кос… — договорить заместитель не успел, поскольку я подошёл, и вырвав из его рук трубку телефона, с силой вжал её в пластмассовый колпак.

— Какого чёрта⁈ — возмутился Мистер Жабб и злобно посмотрел на меня: — Как вы смеете⁈

— Я — Фёдор Осокин. Новый учредитель данного предприятия. — холодно произнёс я.

— Да хоть Папа Римский! Вы не видите, что я занят? Вас, молодой человек, не учили,