расселись на диванах.

— Итак, — нарушил тишину Скоблев, — вам известно, кто за всем этим стоит? — он прямо посмотрел на Евгения Даниловича, и тот кивнул.

— Да. Вчера произошло очередное покушение в клубе. Напали на одну из официанток, когда она покурить на задний двор вышла. Хорошо, охранник вовремя появился, а иначе получился бы еще один труп. Охранник из наших, он смог остановить этого, но не задержал. А главное, нападающего засекли камеры видеонаблюдения. Да, лицо отображается нечетко, но узнать можно. Вот.

Бархатов повернул к сидящим ноутбук, на экран которого была выведена фотография. Темная и немного размазанная, но лицо и правда просматривалось довольно хорошо.

В кабинете снова воцарилась тишина, и Скоблев, сидящий рядом, заметил, как спина Адамиди напряглась, а кадык нервно дернулся.

— Но это же невозможно, отец! — воскликнул Каин.

— Да, я тоже так думал. Несколько раз пересмотрел видеозапись и изучил фотографию. Сомнений нет — это он.

— О ком речь? — поинтересовался Рома, заметив, как отец и сын перекидываются тревожными взглядами. Если уж незнакомец так этих двоих напугал, то он точно не простой нарушитель, а кто-то посерьезнее.

— Это мой брат, — прошептал Каин, опуская лицо и опираясь лбом на сжатые кулаки.

— Так хорошо же! Теперь известно, кто хочет вас подставить. Скажите, где живет этот ваш преступник, я вызову наряд, и мы его задержим. Пальчики у нас есть, в качестве доказательства используем видеозапись из вашего клуба, — наигранно обрадованно воскликнул Скоблев. Но, конечно, он уже догадался, что не так все просто. И не ошибся.

— Проблема в том, что его убили больше пятидесяти лет назад, — холодным, даже ледяным голосом ответил Каин. Рома и Леня переглянулись.

— То есть вы еще и воскрешать умеете? — с испугом уточнил Морозов.

Ему до сих пор с трудом верилось в существование вампиров. Более того, оказывается, в его мире, в том, где он родился, они ходят среди обычных людей. За свою пока не слишком долгую работу следователем Леонид видел множество разных преступников, в том году вот встретился даже с призраком. Но вампиры… Уже перебор.

— Нет, не можем, — недовольно ответил Бархатов.

— Тогда почему он жив? А это точно он? — нахмурился Скоблев. И спохватился: — Как, кстати, его зовут?

— Авель, — тихо отозвался Каин.

— М-да, как погляжу, родители вас очень любили, — Рома хмыкнул. — Я так понимаю, если он идет войной на вас, Евгений Данилович, значит, вы его и прихлопнули?

Бархатов не ответил. Он посмотрел на сына, молча сверлящего взглядом пол и, кажется, находящегося мысленно где-то далеко, точно не в этой комнате.

— Его убил я, — спокойно сказал Адамиди.

— Та-ак, интересно. А почему он тогда мстит вам, а не брату?

— Потому что я заставил это сделать, — без заминки ответил Бархатов.

— Но ведь не было другого выхода, отец! — вскинул глаза Каин.

— Ты прав, не было, — поджал губы Евгений Данилович.

— А что он натворил-то? — тихо поинтересовался Рома. Нужно же узнать, с кем придется иметь дело. То, что Авель не простой человек, точнее, вампир он уже понял.

— Он сотворил зло, — глухо проговорил Каин.

— Обычная картина: зло сотворило зло. А конкретнее? — все не унимался Скоблев, за что получил недовольный взгляд Бархатова.

— Авель хотел доказать клану, что он от него не зависит, что вправе сам распоряжаться своей жизнью и не обязан подчиняться приказам верховных. И в один из дней уничтожил целую деревню.

Рома представил, как озлобленный вампир убивает стариков и детей, как земля покрывается кровью, и его передернуло.

— А-а-а?.. А куда в него столько влезло? — в тишине раздался голос Лени, и три пары глаз скрестились на нем. — Ну, я к тому, что это же сколько крови он тогда выпил?

— Он не пил, — возразил Бархатов. — Просто убивал. Мы тогда опоздали: Авель обезумел. Он купался в крови, словно в реке, показывая, что свободен и может делать что угодно. Его еле остановили. Единственный, кто смог ему противостоять, — брат. Каин был куда слабее, но все же оторвал голову Авелю, и того закопали в той же могиле, что и остальных убитых жителей деревни.

— Ему оторвали голову, а та снова приросла, получается? У вас части тела без проблем потом прирастают, что ли?

— Не говорите ерунды, Роман Русланович! — зло буркнул хозяин кабинета. — Сейчас мы наблюдаем последствия ритуала. У нас все знают байку, как влюбленная ведьма оживила вампира, убитого за преступление. Но точно неизвестно, правда это или нет.

— И этой ведьмой была одна из хозяек гримуара?

— Именно, — кивнул Бархатов.

— Час от часу не легче! — Рома потер ладонями лицо. — Я знаю, точнее, догадываюсь, кто оживил вашего родственничка и кто делает символы подчинения. Вероятно, и оживший братик Каина тоже в подчинении. Если, конечно, это возможно.

Вампиры непонимающе посмотрели на Рому.

Скоблев не стал тянуть. Рассказал, как они год назад ловили преступника в маленьком городке, где жил Морозов и куда Ольга приехала в отпуск к деду. О директоре детского дома, желающем излечить умирающую жену от рака и убивающем девушек, вырезая у них по органу, на его место вставляя монету с символом. О признании Масленикова, что ритуал подсказал неизвестный, сначала помогший ему, а потом пропавший. Описал и мужчину в черном балахоне, смотрящего из толпы, когда Рома уезжал в столицу. Поделился выводами, из которых следовало, что и сейчас действует этот незнакомец. И он же украл, а потом подкинул обратно фотографию Марины.

— У меня возникло несколько вопросов, — заметил Каин, проанализировав рассказ Романа. — Первый: что нужно от тебя этому неизвестному? Второй: каким способом он нашел Авеля и оживил его? И зачем? Третье. Если преступник пользуется такими сильными заклинаниями и знаком с ритуалами, прописанными в гримуаре, то он, получается, раньше владел книгой. А иначе откуда эти знания? И четвертое. Если он это все делает, значит, имеет какую-то силу. А главное — у него есть цель.

После слов Адамиди мужчины переглянулись, пытаясь хоть что-то понять в происходящем.

— Откуда он меня знает и зачем я ему, не в курсе, — медленно проговорил Скоблев. — Но создается впечатление, что мы с ним хорошо знакомы. По крайней мере, мне знакомы телосложение, какие-то отдельные движения, повадки. Его образ мелькает в мыслях, лежит на поверхности, но я не могу вспомнить.

— Роман Русланович, а помните, тогда, в нашем расследовании год назад вы залезали в кабинет директора? Там кто-то появился, а потом исчез, словно растворился в воздухе. То же самое проделал и тот, в балахоне, когда мы ночью в оранжерею пошли, — испарился как по щелчку пальцев, — загадочным голосом произнес Леня, привлекая внимание.

— К чему ты