— Я люблю тебя, — шепчет девочка и прикрывает глазки. — И хочу быть рядом всегда, даже там, на небесах.

— Ева!

— Возьми меня за руку.

Помню, как загорелась моя душа в тот момент. Помню, как пламя само вырвалось из меня. Четыре дюжины людей с факелами окружили нас, продолжая расстреливать, но были уничтожены. Сгорели дотла. Именно в тот день я понял, что меня так просто не убить. Понял, что способен постоять за себя.

Евы не стало в тот день, но её улыбка навечно впечаталась в мою память. Именно в тот миг душа Евы перелилась во что-то большее.

* * *

Чёрный омут в очередной раз меняет картину.

Мелкая хижина на берегу реки. Двое молодых парней, жгуты мышц которых переливаются в свете палящего солнца. Между ними целая пропасть, несмотря на то что они друг от друга в десяти метрах. Оба бросают в воду камни. Лица обоих мрачные, словно сама ночь.

— Ты просто завидуешь мне, брат, — говорит Калист, швыряя камень в воду с такой силой, что тот поднимает за собой небольшой ураган в реке. — Меня заметили! Я наконец смогу выбраться из этой грязи!

Я качаю головой.

— Аристократам нельзя доверять, — спокойным тоном произношу, сидя на траве и вертя пальцами белый шарик. Это дух Евы, и он всегда со мной. Служит напоминанием о тех временах. — Будь они кем угодно. Ты им не нужен. Ты для них никто. Им нужна только твоя сила.

Калист смыкает губы в нить, сжимает камень в руке и со всей силы швыряет в меня. Но тот не долетает. Он плавится быстрее, чем достигает своей цели. Калист морщится, глядя на моё спокойное лицо.

— Мы больше не те сосунки, прячущиеся в землянках, брат! — кричит он. — Мы способны служить знатным родам. Быть полезными! Я устал бегать. пойми ты меня наконец!

— Они выбросят тебя, когда перестанешь быть полезным. Либо убьют, чтобы глаза не мозолил.

— Если ты выбираешь сгинуть в этом месте, то так тому и быть. А меня ждут победы, слава и деньги. Отныне я дворянин. Советую держаться от меня подальше. Попадёшься на пути, сотру в пыль, как эти камни.

Калист разворачивается и идёт в хижину, оставляя меня наедине с мыслями.

Пространство размывается, словно клубы дыма, истаивая на глазах, и вот я вижу очередную картину.

* * *

— Калист был славным воином, верой и правдой служившим своему роду! Память о его свершениях останется с нами навсегда! Его имя не будет забыто, его подвиги останутся в истории рода Ярославского!

Мне двадцать. Я сижу на дереве, держа в руках шарик духа огненного ворона. Сижу в сотне метрах от столпившихся у ямы с надгробием брата людей, но слышу речь священника отчётливо. Слёз нет, как и жалости к парню. Это был его выбор.

Дворяне выжали из Калиста всё. И продолжали выжимать, пока у брата были силы. В конечном итоге всё привело к смерти парня. Его выбросили в яму точно так же, как это происходило с детьми в темницах.

Мы никто для них. Лишь ресурс, животные.

Подкинув шарик, я поднялся на ноги и молнией пронёсся вдаль, оставляя за собой лишь мятые листья.

В тот день я уничтожил главу дворянского рода, который отдал приказ убить потерявшего руку Калиста. Помню, как горело его огромное поместье. Помню запах горящих тел солдат из его личной гвардии. Именно после той ночи в обществе меня прозвали Фениксом.

Какова ирония.

* * *

Из беспорядочных прыжков по своим же воспоминаниям я выходил в омут с мокрыми глазами. Я потерял всех, кто был мне так дорог. Они убили их. Пытались убить и меня, но погибали раньше.

Феникс боролся за свою жизнь, убивая всех, кто смел посягнуть на его свободу. Будь то аристо, либо Демоны. Ему было начхать. Он не герой и никогда не был им.

Но время шло, Демоны наращивали мощь, и Феникс стал нужен Империи. Настолько, что получил статус Великого Гвардейца будучи преступником. Его убийства в конечном итоге были оправданы. Дела сшили белыми нитками, чтобы скорее выполнить его условия.

Помню, как на приёмах они были учтивы со мной. Они не уважали, но боялись. Каждый знал, кем был Феникс до того, как получил статус Великого Гвардейца, но строили из себя невежд и закрывали на это глаза.

Прошло время, и их потомки уже снимают фильмы обо мне, выставляя великим героем.

* * *

Я медленно открыл глаза.

Понял, что вокруг уже не прошлое, а настоящее. По ощущением казалось, я прожил детство во второй раз. Со всеми эмоциями. Но в реальности это длилось лишь около двух-трёх часов.

Осматриваюсь одними глазами. Я всё ещё лежу, но по какой-то причине около мусорного бака. Опустив глаза, заметил в ста метрах то самое здание, у которого недавно развязалась бойня с Демонами. Сейчас оно оцеплено, а с крыши валит дым. Изредка мелькают полицейские, которые отдают команды водителям эвакуаторов. Кто-то делает фотографии погибших, другие же отбиваются от журналистов.

А затем слышу старческий смех.

— Надо ж было так нахрюкаться. Ну ты и исполнил, етить-колотить.

Осмотревшись, заметил старика в лохмотьях. Он сидел рядом, опершись спиной о мусорный контейнер, и беззубо улыбался, глядя на меня. В руках он держал бутылку.

— Повезло, что я тебя оттащить незаметно успел, — гоготнул бездомный. — Думаю, тело твоё в обезьянник увезли бы, не окажись меня рядом. Ты лежал на траве, облёванный, грязный и весь в дерьме. Как я вчера. Буга-га.

Издав однократный хрип, я приподнялся с такой тяжестью, словно кто-то сдавливал мои глаза. В голове же всё крутилось в бешенном ритме.

— Воды, — прохрипел я, разодрав глотку.

— О-о-о, сушняк водой не вылечить! — уверенно заявил старик и протянул бутылку. — Вот, лекарство от всех невзгод.

— Что это?

— Сей напиток обладает множеством названий, но я ласково зову его эликсиром долголетия, — красочно презентовал тот свою бутыль. — Поможет, или нет, сказать не могу. Но душу точно согреет.

Приняв бутылку, я опрокинул её. Сделал большой глоток и поморщился.

— Ты в своём уме, прохиндей проклятый? — выругался я. — Это ж водка!

— Чем богаты, — развёл тот руки в стороны. — Не нравится, возвращай.

Злобно посмотрев на старика, я приложился к бутылке снова. На этот раз высушил её досуха и выбросил в контейнер.