Делаю шаг к нему.

Удар по шее спасает его от лишних мучений.

Минус один.

А вот не надо быть таким самоуверенным.

Прошло как минимум ещё несколько минут — время работы купола уже точно на исходе.

Не забываю следить за окружающей меня обстановкой. Проехал товарный состав, заставив магов разойтись по разные стороны купола. На соседнем пути остановился пустой пассажирский поезд.

Я смотрю на оставшихся двух, явно более опытных бойцов.

Один из них скидывает с себя камзол, отстёгивает лишнее оружие на поясе. Второй с рапирой начинает разминать кисти рук.

Они не церемонятся и без лишних слов подходят с разных сторон, начиная одновременную атаку.

Достаю вторую саблю, на секунду закрываю глаза.

Ну, понеслось!

В моём мозгу происходит ещё большее слияние двух техник: тёмной эльфийской из моего мира и восточно-западной из этого. Это даёт мне огромную фору в виде новой, абсолютно непредсказуемой для соперников техники боя.

Отклонение, уход, несколько финтов, которые достигают своих целей, приводя соперников в ярость, чего я, собственно, и добиваюсь. Враг с саблей нападает на меня с яростным криком.

Финт справа, рука расслаблена, жду соприкосновения клинков, соперник сносит мой клинок, но рука не останавливается, проходя дальше налево, заставляя оружие двигаться за ним. Мой же клинок проскакивает под клинком соперника, наношу сильный удар по обратной стороне сабли, подталкивая врага, использую его силу и ярость против него. В результате враг полностью открыт, а я наношу по нему прямой удар.

Минус два.

Третий соперник заходит ко мне со спины и наносит удар своей рапирой.

Пытаюсь увернуться, но немного не успеваю, враг попадает по моему бедру.

Этот удар мог стать фатальным, если бы он попал в артерию, но мне везёт.

Значит, пошли не только атаки со спины, но и по ногам.

Бью второй саблей перпендикулярно его рапире, ломая её. Отвожу в сторону его нож и словно кусок мяса насаживаю его сначала на один клинок, а через мгновение уже на другой.

Минус три.

Оглядываюсь.

Маги явно находятся в нервозном состоянии, но молча продолжают ждать. Им не видно и не слышно, что сейчас тут происходит.

Я замечаю, как на куполе появляются тут и там отблески, значит, ещё немного — и он разрушится.

Сейчас придётся заняться магами, и на мой взгляд большую опасность для меня представляет именно второй, который не потратил ещё своих сил.

Но вначале занимаюсь делом поважнее: стараюсь по-быстрому облутать поверженных врагов. Мне надо найти какое-нибудь целебное зелье, а у мастеров клинка оно явно должно быть, учитывая ремесло.

Нахожу у ближайшего, быстро наношу мазь на рану и выпиваю лечебно-стимулирующее зелье.

Как раз вовремя: воздушный магический купол слегка подсвечивается и полностью исчезает.

Я появляюсь в двух метрах от второго мага, сразу наношу ему смертельный удар по горлу.

Минус четыре.

Разворачиваюсь к его коллеге воздушнику, перед которым открылась картина поверженных товарищей.

Он видит оседающее тело коллеги и поднимает взор на меня. Лишь в последнее мгновение замечает, что в него летит нож, взятый мной у одного из умерших.

Минус пять.

А мне повезло: ни у кого из них не было артефакта защиты. Видно, не сомневались в своей непобедимости, а может, просто не хотели тратить деньги на его зарядку.

Скупой платит дважды, ну или уже не платит.

Я не хотел тратить своё время на разбирательство с правоохранительными органами, а тем более встречаться с магами жизни высокого уровня, которые нередко участвовали в следствии. Их мне нужно остерегаться.

Воспользовавшись отсутствием свидетелей, я быстро скинул трупы в дренажные канавы между рельсами, не забыв всех облутать. Всё ценное сунул по карманам — в поезде детально рассмотрю.

Продолжил свой путь в сторону главного вокзала города Твери.

Охрана пропустила меня с оружием без проблем, я даже удивился.

Однако хорошее на этом закончилось, так как по дороге попался первый заместитель начальника поезда, который повёл меня в кабинет своего босса.

Борис Петрович, как обычно, пускал дымы и попивал неспешно карамельно-коричневый эликсир.

Удивительно, что он на ногах ещё стоял к четырём-то дня.

Хотя, завтра утром прибытие в Петербург.

Возможно, он не планировал напиваться сегодня, в надежде завтра выглядеть свежим, как огурчик.

— Вызывали? — поинтересовался я.

— Вот, подпиши, — махнул он рукой на стопку бумаг на своём столе.

Я быстро прочитал и подписал документы о закрытии контракта. Всё четко, без лишних оговорок.

— А теперь выматывайся из состава, — раздражённо постукивает начальник по своему стакану.

— Я планировал доехать до Петербурга. Согласно договору, у меня есть право после закрытия контракта покинуть поезд на конечной остановке маршрута.

— Вот вы вечно все такие умные после увольнения, а до него даже свои должностные инструкции толком не знаете, — заворчал Борис Петрович, морщась.

— Мне кажется, Вы меня с кем-то путаете, — нахально пикировал я.

Бывший начальник пристально посмотрел на меня, потом выпустил очередное облачко дыма, снисходительно кивнув.

— Ладно, только не в основном составе.

— Да я быстро, сейчас вещи соберу свои, потом тихо в ресторане посижу в уголочке.

— Ладно, — благосклонно кивает начальник, — можешь там попрощаться с остальными, но чтоб в Бологое тебя на основном поезде не было.

— Спасибо, Борис Петрович, я в первый тогда переберусь, там и поеду.

— Езжай, только вот форму свою не забудь оставить, а то я вас знаю — вечно что-то на память стащить хотите.

Я кивнул и покинул кабинет.

В моём вагоне никого.

Видимо, Ивана гости подрядили на какое-то поручение. Сами же, наверное, опять по ресторанам пошли. Хотя стоянка тут небольшая: всего два часа.

Вошёл в служебное купе.

Начал вскипать, как только увидел свои разбросанные вещи. Тут явно постарался мой напарник, возможно, искал что-то ценное.

Налил себе крепкий чай с мятой, сел у окна в ожидании Ивана.

Услышал через закрытую дверь, как пришли пассажиры, голос проводника. Поезд тронулся.

Чуть не заснул от усталости из-за всех сегодняшних приключений, свалившихся на мою голову.

Минут через сорок в купе зашёл Иван.

Не заметил меня.

Сел, уставился вперёд испуганным и обречённым взглядом.

Видимо, на станции опять звонил своим кураторам, а они его огорошили новостью о сгоревшей типографии и вырвавшимся из плена сумасшедшим с двумя клинками.

Кому-то теперь за это придётся ответить, мне почему-то кажется, что козлом отпущения сделают именно его.

Похоже, ему в любом случае конец.

Я громко прихлебнул свой чай.

Иван повернулся к столику у окна, заметил