Были, однако, и другие представители студиозусов, которым все эти кабаки, лишенные смысла мероприятия и длинные диспуты на тему «как бы нам сделать университет еще более прикольным и бессмысленным местом» были до одного места. Они пришли сюда, держа в голове либо собственную увлеченность наукой, либо надеясь получить навыки, которые помогут построить карьеру и — про такое в студенческих кругах и говорить-то не принято! — принести Империи реальную пользу вместо мутных бесед «за все хорошее против всего плохого».

Исключения лишь подтверждают правило, и Георгий не обольщался, держа в уме возможные студенческие выступления, с которыми планировал по возможности разобраться гуманно и без последствий для молодых людей, которые, как бы странно это не прозвучало, реально любят Родину и желают ей только добра. О, «общим благом» можно оправдать что угодно, и неисчислимое количество копий было сломано о вечный вопрос — как правильно эту самую Родину любить. Не обошлось и без прямого сигнала — молодой Государь честно предупредил, что митинги и выступления властью будут проигнорированы, а зачинщики, в первый раз получив официальное предупреждение — такой юридический механизм уже готовится — за рецидивы будут подвергаться отчислению. Не успокоятся и на этом — отправятся на каторгу на годик-другой, в зависимости от упертости и причиненного организованным ими мероприятием ущерба.

«Подавляющее большинство подданных Империи регулярно недоедает, вынуждено трудиться с тяжелейших условиях, страна готовится к грандиозным переменам, нам предстоит решить огромный пласт критически важных проблем, и выбор перед вами стоит простой — либо вы в меру сил приносите Империи пользу наиболее правильным способом — честной и старательной учебою и работой — либо я буду вынужден принять меры, которые предохранят метафорическое колесо Империи от втыкаемых промеж спиц палок. Работы впереди много. Работы тяжелой, долгой и системной. В ее свете недовольство недостатком студенческой вольницы, да простит меня Господь за прямоту, проблемой не является вовсе. Надеюсь на ваше понимание — как-никак, в университетах учатся умнейшие люди страны, и чистота понимания является необходимой для успешного получения высшего образования компонентой. Мне не хочется ломать судьбы молодых и светлых голов».

Это же почти прямой вызов, и уже который день по трактирам да забегаловкам особо фанатичные студенты обсуждали, что бы им такого исполнить, дабы показать цесаревичу, насколько он неправ.

* * *

Одним из моих любимых фильмов в прошлой жизни был снятый Полом Томасом Андерсоном шедевр «Нефть». Достоинств у фильма много, но сейчас меня интересовала прикладная, так сказать, компонента — хитрый главный герой фильма прорубил скважину под углом, высосав таким образом нефть из участка, хозяин которого оказался слишком жадным и вредным. Называется «дренирование», и, глядя на карту приобретенных в нефтеносных районах Баку территорий, я испытывал глубокое удовлетворение. Нобели и местные их конкуренты подмяли под себя не всё. Увы, на данном технологическом уровне я не могу себе позволить добывать нефть с глубины в километр и более — это проект на перспективу, а закладывать базис и подминать под себя отечественную «нефтянку» нужно уже сейчас. Ряд мелких бакинских нефтяников оказались мужиками здравомыслящими, и в единое акционерное общество «Роснефть» свои наделы объединить согласились. Считай — я выкупил с нюансами. Теперь мне предстоит большой и сложный разговор с Нобелями, намеченный на третий день после моего возвращения в Петербург. Так-то давить и выгонять их с нашей земель не то чтобы необходимо: если они согласятся честно и спокойно работать, отказавшись от вредных для Империи взяток (типа оплаты «потери» заявок на привилегии) и прилежно выплачивая налоги, я нагнетать не стану. Ну а если нет, значит прибегнем как к совершенно рыночным способам конкуренции — демпингу — так и к нерыночным: частым проверкам всего подряд, задушевным разговорам с отечественными партнерами Нобелей о национальности капитала и пресловутому дренированию — мои новенькие участки позволят его осуществить. Закона о запрете такого нет, и принимать его или нет — решать мне. Очень удобно! ОАО в процессе регистрации, уважаемые москвичи с обязательным включением москвичей-инородцев — для купирования воплей о «притеснениях» нечистых на руку представителей нацменьшинств — приглашены покупать акции. Контрольный пакет, как и везде, мой, пакеты большие зарезервированы за наиболее состоятельными кланами, включая Морозовых.

Откинувшись на спинку кресла, я с улыбкой вспомнил приходившую ко мне на прием Марию Федоровну Морозову. Тимофей — главный Морозов — умер в 89 году, и возглавить дела клана по идее должен был Савва. Последний оказался слабонервным и после моего милого наезда на приеме впал в истерику и был сослан матерью в старообрядческий монастырь, в течение года отмаливать грехи и учиться не спонсировать террористов — об этом Мария Федоровна рассказала мне сразу после того, как я попросил ее перестать бить челом и просить пощадить непутевого отпрыска.

Шестидесятилетняя дама с приятным, округлым, добрым лицом в коммерческих делах была изрядно подкована, и охотно согласилась приобрести как долю в нефтянке, так и на Лебединском железнорудном месторождении — землица мною куплена, ОАО так же в процессе регистрации. Да, железоделательных заводов у нас много, но в этом деле лишнего не бывает. Железо окружает человека, и поэтому нужно всем. Завод построить можно своими силами — умеем, могём, мощности есть.

От себя, искупая проделки Саввы, Мария Федоровна добавила сто тысяч в счет образовательной реформы и пообещала построить и содержать реальное училище на пятьсот мест с полной оплатой обучения, питания и общагой.

С деньгами вообще удачно получилось — на пятый день моего пребывания в старой столице ко мне подвалил Кирилл и поведал, что местные старообрядцы от души «надонатили» мне полтора миллиона рублей. Просто так. Список доноров прилагается, поэтому я тоже «просто так» чем-нибудь хорошим им отплачу. Кирилл же, уже на нормальных обоюдовыгодных условиях, без малейшего вмешательства административного аппарата и меня лично, наинвестировал во всякое и провернул несколько крупных торговых сделок. Полмиллиона прибавилось на счете, через полгодика придут первые «дивиденды» в размере еще половинки миллиона. Такая же сумма будет капать раз в полгода на протяжении пяти лет. Это, конечно, если Кирил на этом остановится, но останавливаться не хочет. Через годик такими темпами заработает следующий чин.

Половина старообрядческого «доната» уйдет на первый год работы над неожиданно подвернувшимся проектом — Сергей Александрович тоже не сидел сложа руки, и на пятый день пригласил к нам с ним на ужин в ресторане надворного советника Федора Андреевича Селезнева, пятидесятилетнего ученого-фундаменталиста с упором в гидрологию. Мы с ним хорошо поговорили, и утром следующего дня, совместно с тем же дядей Сережей,