Шрифт:
Закладка:
— Боишься, не потяну? — смотрю в оттаявшие озера глаз.
— Боюсь, каждый раз сталкиваясь с этим всем, ты не воздержишься от напоминаний и не потяну я, — жёсткий серьёзный ответ.
— Я могу пообещать никогд…
Перебивает.
— Это ещё хуже, потому что все претензии будут копиться тут, — укол пальцем в мою левую часть грудной клетки.
— Решение есть всегда! — возражаю уверенно, продолжая крепко держать её в своих руках.
— Да, простое и верное.
Бесишь, Сатина!
— Нет, сложное, но не невыполнимое, — продавливаю свой вариант.
— Герасимов… Насколько тебя хватит? — тихо и с невероятной горечью..
— С твоей поддержкой я рассчитываю на всю жизнь, — озвучиваю то, о чем размышляю ещё со вчерашнего обеда.
Её глаза округляются, брови приподнимаются:
— Ты готов изменить самому себе?
— В чем?
— Не делать столь категоричных заявлений.
— Я не изменяю. Это как раз и доказывает степень моей серьезности, — смотрю на неё в упор, не позволяя спрятать глаза. — Ты со мной?
Нет! Перехватываю подбородок, удерживая, и повторяю вопрос:
— Ты со мной?
Мои голос понижен до возможного предела.
Судорожно сглатывает, на щеках проступает румянец.
Нет! Я не дам тебе шанса отказать мне, потому что:
— Я лю…
Пальцы правой руки со скоростью света касаются моих губ, мешая завершить фразу.
— Слишком быстро! — расстерянно шепчет она.
Прикусываю её палец, чередуя ласки языком и зубами.
— Богда-а-ан, ну, что ты делаешь!.. — все-таки закрывает глаза, издавая тихий всхлип.
— То же, что и предыдущие три дня и я хочу продолжать это изо дня в день.
Преодолевая сопротивление руки, склоняюсь и шепчу в самое ухо:
— Ты со мной?..
Кивок.
— Скажи… Пожалуйста.
— Я… с тобой…
И эта чертова преграда рассыпается на миллион песчинок и выметается силой моего желания в небытие. Навсегда!
Долгий, умопомрачительно-чувственный поцелуй, в котором она такая мягкая и податливая… Правильно! Моя заслуженная награда за утренний геноцид нервов.
Стоило того. Потому что теперь это МЫ.
Регина
Эти три дня… не просто отдых и праздник… Это моя воплощенная мечта из прошлого, когда у меня ещё были мечты… надежды… Когда достаточно было закрыть глаза и представить, что всё будет именно так, как я захочу. Обхватываю себя за плечи, стараясь сдержать дрожь. Кровь — поток маленьких острых ледышек, которые безжалостно пытаются протиснуться по венам и сосудам, причиняя нестерпимо острую боль… Сатина… сейчас главное держаться. После… наедине… всё, что угодно… Но не сейчас… Кроме того ты выкарабкивалась и из худших ситуаций. Поставить крест на сказке… Пфф… Просто для того, чтобы не дать ей разбиться при столкновении с реальностью, когда всё это волшебство искореженное и разорванное отбросит на обочину жизни…
В последний момент прошу Вадима донести сумку, хотя можно было озаботиться заранее. Но мне нужен кто-то рядом, как дополнительный сдерживающий фактор. Еще один взгляд на Богдана… Грубый безжалостный пресс сдавливает сердце с обеих сторон с такой силой, что темнеет в глазах… Опираюсь рукой о стену, в который раз за последние полчаса сдерживаясь, чтобы не подойти и не провести пальцами по его жестким непослушным волосам… Нагнуться и вдохнуть запах, от мысли о котором низ живота сводит мучительной судорогой… Губы… Тихий рвущийся стон раздирает грудь… У меня в жизни было столько дерьма, что пора бы привыкнуть… Но каждый раз судьба подбрасывает что-то новенькое. Мол, Сатина, всё, что не убивает… А мы хотим, чтобы ты стала о-о-очень сильной!
Всё.
Выходим. Эта аллея словно создана для того, чтобы оставить шанс передумать. Не оборачиваюсь, потому что дом — прекрасен, он тоже на стороне своего хозяина. Цепляюсь взглядом за мою машину, ожидающую у ворот. Скоро все будет как прежде. Без этих сумасшедших эмоций на грани, когда каждый миг ты словно умираешь и возрождаешься и так безконечное количество раз!
Слёзы все-таки скатываются по щекам, оставляя влажные мгновенно замерзающие дорожки. Ускоряю шаг и почти сразу слышу рык Богдана, который слышен даже здесь. Пять минут. Раньше на пять минут и я бы уже ехала домой. И? Объясняться пришлось бы в любом случае. Почему не сейчас?
Звук быстрых приближающихся шагов. Сердце переходит в какой-то сверхрабочий режим, когда удары превращаются одну сплошную вибрацию.
Вся моя выдержка уходит на то, чтобы спрятать эмоции. А он окончательно срывает мою маску и требует ответа. Объясняю причину. Сразу же. В глазах вижу — нет! А потом начало признания… Бо-о-оже, Богдан, ну что ты творишь! Успеваю его прервать. И тут же требование ответить на вопрос о нас.
О НАС… я видела и чувствовала это МЫ все три последние дня…
А ещё… руки начинает потряхивать от напряжения, в голове вихрь мыслей, одна безумнее другой, потому что я, кажется, испытываю к нему тоже самое…
Люблю…
Стою оглушенная всепоглощающим страхом и безудержным счастьем одновременно. Такое вообще возможно?.. Возможно… И вдруг приходит настолько ясное осознание того, что за всё время, которое я провела рядом с ним, ко мне ни разу не вернулось то безысходное ощущение одиночества преследовавшего меня с двенадцати лет. А ведь оно было неотъемлемой частью меня даже тогда, когда я, якобы, считала себя счастливой.
Богдан повторяет вопрос ещё раз.
Да! Хочу с тобой! Больше всего!
Киваю.
Просит озвучить.
— Я… с тобой…
Стеклянная защитная и сдерживающая сфера всех моих чувств разбивается вдребезги. Я — живая! Впервые за долгое, очень долгое время. Отвечаю на его требовательный, жадный поцелуй, растворяясь в нём, реагируя на мельчайшие изменения настроения, наслаждаясь силой и чувственностью, позволяя брать и отдаваясь до последней капли…
Бо-о-оже… Пусть это никогда не заканчивается…
Отрывается, жмурится от удовольствия, легко проводит ладонью по моей щеке, скользит по шее и заводит её на затылок, ещё раз притягивает меня и целует, на этот раз медленно и нежно, лишь неуловимо касаясь языком моих губ и зубов.
— Пошли домой, — зовёт тихо, подхватывая мою руку и поглаживая запястье, а следом прижимая его к своей груди. И только тут я замечаю, что всё это время он был в джинсах и одном тонком свитере.
— Ты с ума сошёл! Тебе нужно одеться!
— Да, при условии, что ты пообещаешь согреть меня, — усмехается и тянет по направлению к дому.
