Шрифт:
Закладка:
«Продвинутая Школа: Одержимость»
«Открыть заклинание: Адский движетель»
— Ох, сука… — с хрипел встаю, — Неприятно.
В моей грудной клетке начинаются переплетаться серые нити и формировать с виду обычное, но абсолютно серое сердце. И с первым же его ударом, вокруг разгорается жар, ускоряя все процессы в моём организме и усиливая каждое заклинание, в том числе и регенерацию.
И ровно тогда… заканчивается Отсроченная Смерть.
Вхух. Тютелька в тютельку.
— Витя, ты…
— Не переживай, — я улыбаюсь и треплю её за щёку, — Я буду в порядке. Веришь?
— Я…
— Чуть позже объясню. Всё, целую.
Я подхожу к окну. Смотрю вниз. Никого не видно. Только вот…
Хах.
Я чую Тьму.
И ты её пропитан, тупорылый идиот.
Улыбнувшись, я расправляю руки, и просто прыгаю с шестидесятого этажа, камнем пролетая и мою квартиру, и все следующие.
Полёт приятно щекочет моё лицо, развивает волосы, и улыбка невольно становится ещё шире.
Счастлив… как же я счастлив!
Ха-ха-ха, КАК ЖЕ ВСË ОХЕРЕННО!
Не успеваю упасть, как утопаю во тьме! Пока этот идиот меня колотил в воздухе, я успел подсунуть ему монетку под рубашку, и Продвинутый Контракт с жадностью, который я заключил у шахт, теперь позволяет мне в точности понять его местоположение!
Жаль, что телепортироваться не могу, как к Алисе — на эту способность откат. Но мне и не нужно.
Тьма мой друг.
Я пролетаю сотни метров и выныриваю прямо перед ним!
— Хэй-хэээй. Архооонтик!
Он испуганно обернулся.
Волос нет. Половины одежды тоже. Всё лицо расплавлено, глаза померкли, а кожа покрылась чёрными трещинами.
— Что… ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ⁈ — завопил он.
Его глаза засветились! Сейчас стрельнет.
— Ха-ха, я тоже так могу!
Мои глаза загудели в ответ. Залп!
Наши лазерные лучи встретились посередине комнаты, где эта крыса пряталась, и началась борьба! Плазма лилась во все стороны, отражённые импульсы отскакивали и прошивали здание насквозь, а гул сотрясал уцелевшие окна!
Хах, а ведь он побеждает! Его лазеры идут на меня!
— И впрямь силён, — хмыкаю.
Я опускаю свою руку в серый разлом, беру серп, напитываю тьмой, и открываю разлом позади Теодора.
Вбиваю остриём в ногу!
— А-А! — вскрикивает он.
Его лучи прерывается, и я сношу его к херам через всё здания, им пробивая все стены!
Остриё вспарывает всю ногу. Золотая кровь льётся на кафель!
Я возвращаю руку из разлома и облизываю кровь Архонта с серпа.
— Ха-ха. Мерзость, — улыбаюсь.
«Манипуляция кровью», — собираю её в Территорию.
Спрыгиваю со здания.
Теодор в это время поднимался с земли.
— Невозможно… НЕВОЗМОЖНО! — вопил он.
Он выставляет руку. Что, тот широкий луч? Ха-ха, испуганный предсказуемый идиот!
Резко падаю во тьму, и выпускаю все щупальца со своей спины. Они выскакивают из каждой тени вокруг и оплетают руки Архонта, моментально поглощая весь Свет, которым он меня атаковал!
Выскакиваю из Тьмы прямо перед ним.
Сжимаю кулаки.
— Знаешь… — улыбка пропала с моего лица, — А ведь она кричала от боли.
— С-СТО…
БАХ!
Тёмное Нейтрино подавило почти все его силы. Нет больше защиты. Нет разрушительного света. Нет регенерации. Нет бесконечно телепортации.
Теперь есть лишь кровь.
— Кха! — из его носа вылетают золотые капли.
Удар!
Его голову ведёт в другу сторону, и снова вылетает кровь!
— «Это… Теодор?.. Наш… Архонт Света?..»
— «Что… он с ним делает?»
Бах!
— Кха!
Бах!
— Кхаа!
Бью. Бью! БЬЮ!
— Кха-кха-кха! Стой! Сто…
БАХ!
Удар за ударом, я держал его щупальцами Кошмара и не давал упасть этому куску мяса. Забивал, забивал и забивал!
Удар! Удар! УДАР!
— С-сто…
Бах!
— П-пого…
Бах!
— Умо…
Острыми когтями пробиваю живот! Получается. Пальцы входят в мясо, я нащупываю кишки, и рывком выдираю их из живота!
— А-А-А-А! — заверещал Теодор.
Я взял кишки и обмотал их вокруг его шеи. Приблизился к лицу. И процедил:
— Стоило убить меня сразу, а не играться как с жертвой, — я смотрел в его жалкие, слезящиеся глаза, — Но я ещё при первой встрече говорил… — процедил я, — Таких как ты я вижу насквозь.
Краем глаза замечаю, как в толпе зевак мелькает Алиса. Она уже вернула человеческую форму, за исключением лишь кожи — она была покрыта чёрной густой шерстью. Девушка едва шла и держалась за живот, но тем не менее — уже ходила.
Она нас видит.
— Эй, Тео, — беру его за волосы, — Тебе есть ради чего жить?
— С-стой…
Поднимаю его голову на Алису.
— Посмотри на ту, ради кого ты сейчас будешь страдать. Смотри, чьи страдания в итоге стали твоими.
Он поднимает глаза.
— СМОТРИ…
Опускаю руки в разломы.
— ЧТО БУДЕТ…
Со всех сторон от Теодора раскрываются серые трещины, из которых выходит двенадцать серых Дланей с серпами.
— ЕСЛИ РАЗОЗЛИТЬ ЛОРДА ТЬМЫ!
Серпы входит ему под кожу. Аккуратно поддевают, чтобы не разорвать.
А затем… в полной, шокированной тишине…
— А… а-а-а-а… А-А-А-А-А! — он завопил, когда крюки начали снимать его кожу.
Его регенерация отключилась из-за Тьмы. Его вопль был слышен, потому что все молчали. Его кожа не рвалась, потому что тянулась медленно!
Но она всё больше и больше, дальше и дальше, отходила от его тела.
— А-А-А-А!
Крюки поддели его глазницы.
Я начал отрывать и его лицо.
— СТООООЙ! УМОЛЯЮ!
Он висел посреди улицы. Распятый тёмными щупальцами. Вопящий. Жалкий. Истекающий кровью.
Кусок мяса.
— А-А-А-А!
— «Что… происходит…»
— «Наш Архонт… наш… дорогой Архонт»
Мои зрачки вспыхнули, и я стрельнул пучками энергии прямо ему в глазницы, выжигая глаза!
— А-А-А!
Вуали на его руках сжались сильнее, и начала тянуть в стороны!
— А-А-А-А-А!
Послышался хруст отрываемых рук.
Я взялся за кишки, которые обмотал вокруг его шеи, и начал тянуть.
— КХ-Х-Х!
Он захрипел.
Ему не хватало кислорода. Он не могу вопить. Он не мог шевелиться. Кожа растянулась настолько, что казалось, будто она предназначена для человека в два раза больше него.
И когда он начал терять сознание…
Я понял, что пора.
— Последние слова?
— П-пожалуйста… умоля…
Глаза вспыхивают. Я провожу лазером слева-направо распиливая этот кусок мяса надвое!
Одно из щупалец напрягается, и швыряет верхнюю половину тела в сторону Алисы. Куда-то в неприметный угол! Она моментально понимает намёк, и рывком срывается в том направлении!
Кушай, моя дорогая. Расти большой и сильной.
Я же подхожу к его оставшимся ногами и заранее отрубленной руке. Щёлкаю пальцами.
— Жатва.
Рука пропадает в разломе.
А затем…
